Романтика

Андрей не был красавцем, тем не менее, в свои «немного за 30» он всё ещё оставался привлекателен для женщин. Достаточно высокий, не атлетической фигуры, но и без пивного животика, с тёмными, глубоко посаженными проницательными глазами. Интеллект таки отпечатался на его лице, ну или ему хотелось в это верить. Анна же была его полной противоположностью. Жгучая брюнетка, с азиатской внешностью. Миниатюрная, с приятной фигуркой, но самое главное – с никогда не потухающим огоньком в глазах. Казалось ничего в её жизни не было, да и не могло быть ровно, гладко, по плану. День проходящий без движухи для неё был пустым днём, впрочем секс за движуху считался, поэтому Андрея это более чем устраивало. Они встретились в кафе, поболтали немного о жизни, потом поехали к нему...

Даша поудобнее устроилась в кресле самолета, и посмотрела в окно. Ей всегда нравилось смотреть на облака, проплывающие где-то внизу. Но на этот раз у нее было какое-то необъяснимое чувство. Она в первый раз летела куда-либо одна. Даша летела в Америку к ее лучшей подруге, которую не видела уже два года. Она до сих пор не понимала, как родители отпустили ее одну. Наверное, они решили, что хоть там она научиться нормально говорить по-английски. Даша улыбнулась своим мыслям и задремала…

Поцелуи Ареса становились все более и более страстными. Илона извивалась под ними, стонала, ерошила руками его волосы... Сейчас ей владело только одно желание: чтобы мужчина, владевший ей, не останавливался как можно дольше, но вместе с тем получил именно то наслаждение, которое способна подарить женщина опытному и нежному любовнику...

С Валей я познакомился в электричке. Я ехал себе спокойно на занятия вдруг взгляд остановился на симпатичном лице девушки сидящей напротив с другой стороны прохода. Она разговаривала с подружкой и после каждой фразы улыбалась или смеялась. Ее улыбка поразила меня тут же, и я либо краем глаза либо прямо наблюдал за ней и любовался. Проплыла моя станция за окном. Теперь пути отступления были отрезаны...

Сейчас посмотрим, на сколько крепок и остёр русский перец. – с этими словами она спустилась чуть ниже и начала расстёгивать мне штаны. Я громко смеялся, она меня ударила и резко просунула руку в трусы. Она схватила меня прямо за яйца и начала их жадно щупать. Затем взяла член и достала его из трусов...

В гостинице меня встретила управляющая. Боже мой, подумал я, как увидел её, горячая штучка. Она стояла за стойкой чуть облокотившись, так, чтобы декольте выглядело максимально выгодно. Хотя с третьим размером ей можно было и не стараться. К тому же вырез был довольно глубокий. Фигура у неё была очень женственная. Задняя часть теля особенно выделялась в следствии эротического изгиба её позы.

Джентльмен — хоть уже и не юноша, но очень ухоженный, стройный и, я бы сказал, подчеркнуто моложавый. Ну, а спутница его — просто как со страниц «Плейбоя». Особенно бросалась в глаза ее крайне аппетитная попочка. Такая округлая, налитая и гладкая что, казалось, будто руки сами тянутся погладить ее. Купальник на девушке был весьма условным, как трусики, так и лифчик. Создавалось впечатление, что единственное его предназначение — вызывающе подчеркивать прелести молодого соблазнительного тела. А подчеркивать было что, уж поверьте мне на слово...

Лежа на кровати, он вспоминал, как на него, тогда еще юного лейтенанта со стройной спортивной фигурой, усиленно клевали скучающие жены его старших по возрасту и званиям сослуживцев по гарнизону..

Она закричала и начала наносить удары ещё быстрее. В какой-то момент платье распахнулось слишком сильно и из неё вывалилась правая грудь. Мне стоило огромных усилий, чтобы не отвлекаться на неё. С каждым ударом, она тряслась и искушала взглянуть на неё. Будто приглашала погладить, будто делала вызов, поймаю ли я её в руку. Но при такой скорости атаки, это была верная смерть. Я отбросил кинжал в сторону и сконцентрировался только на защите...

С детства я немного зажатый и замкнутый, не знаю о чём общаться с девушками, как с ними разговаривать. Отношения если и начинались, то только как-то случайно или само собой, но если девушка мною не заинтересовалась, я никак не мог привлечь её внимание. Меня это жутко бесило. Хотелось это изменить, чтобы быть душой компании, покорять женщин на вписках. Мой хороший друг помогал мне как мог, часто устраивал вписки, его тусовки длились неделями, женщины менялись, но мной так никто и не заинтересовался, так чтобы на одну ночь...

С этими словами она повернулась ко мне и обняла. Стало гораздо теплее. Мы чувствовали дыхание друг друга. А неловкие прикосновения переставали быть неловкими. Они становились всё сильнее. Она гладила меня по спине, я её по волосам. И мы, разумеется, слились в нежном поцелуе. Я начал немного шалить руками. Залезая под её термобельё. Постепенно я добрался и до её груди. Сжимал их покрепче. От этого становилось немного жарче. А потом она начала шалить руками и от этого стало уж совсем горячо. Я снял с неё термобельё. Под ним ничего не было, кроме трусиков. Она сняла с меня моё бельё и нам больше не было холодно...

У моей подружки в тот день был день рожденья. Она пригласила меня к себе домой, сказала, что будем много выпивки и классных парней. Последнее меня очень зацепило, ведь парень из моей общаги, который мне нравился, казалось не обращал на меня внимания... Вот я и согласилась. К вечеру я приехала к Кате, моей подруге, и она, не успев разглядеть подарок, потянула меня знакомиться с гостями. Когда я вошла в комнату, прям остолбенела... Там были одни парни!!! И мы с Катей вдвоем...

– Разбойница, – парень, на такую выходку, обхватил один из сосков губами и прикусил, незаметно расстегивая ширинку брюк. – Это я-то разбойница? – от неожиданности чуть вскрикнула, слегка негодуя, но все же смеясь, но действия Владимира не остались так просто незамеченными – пульс участился, в то время внизу живота начали появляться уже знакомые волнения. – Жаждущее продолжения, нежное тело. Не перестану любоваться этим, – опустился ниже и запечатлел поцелуй на животике, рисуя кончиком язычка неизвестные узоры. Отпустил руки и переложил обе свои на бедра девушки, подтягивая ее к себе ближе...

Все действия доставляли мне наслаждение. Теперь же я понимала, что значили его слова в самом начале. О Рае, но... Все, что происходило сейчас - было реальным. Дворецкий - был настоящим. Демоном во плоти, но нежным демоном. - Я больше... - не договорив, вновь сжала руки в кулачки, впиваясь ногтями в мягкую плоть ладоней. Я дышала так часто, что порой мои вздохи срывались на крик, зовя дворецкого по имени. И в тот момент, когда почувствовала последний толчок, еле удержалась на руках - головокружение от удовольствия было настолько сильным, что мое тело дрожало, как от озноба...

Сколько я себя помню – в моей жизни всегда был мужчина, но которого я могла опираться. В буквальном смысле этого слова. Он был идеален во всем: внешность, ум, смекалка, азарт, харизматичность. Словом – идеал. Но даже у этого идеала были свои тайны. Я жила не совсем обычной жизнью. Леди, аристократического происхождения, которую с детства приучали быть идеальной во всем: шахматы, вышивание, поддержание разговоров на политические темы… Сколько я себя помню, меня все всегда раздражало. И я бы сбежала из дома в скором времени, если бы не наш дворецкий. Да, он мне нравился, привлекал, но чем именно – я не была уверена. Была в нем какая-то сила, сила притягивать к себе людей...

Когда в 35 Нина надумала разводиться с мужем из-за его измен, сын и дочь, подростки, заявили, что останутся с отцом, который их обеспечит куда лучше, чем мать. Обиженная на весь мир, Нина уехала в лесной поселок, где выросла. Там, недолго думая, сошлась с Серегой, которого знала со школы, родила ему дочку и начала жизнь заново. Уравновешенный и немногословный, Серега, как почти все в тех краях, числится безработным, однако имеет и грузовик, и "Ниву", и живность на подворье. Занимается лесом, металлоломом и всем, чем подвернется. Водки не пьет - "Отрава", - но уважает брагу, которую ставит Нина. Нина же ставит брагу исключительно из уважения к Сереге, которого никогда за глаза не называет по имени, а только - "Сам" (Сам-то вчера три ведра белых привез с делянки...)

Никогда не причислял себя к мужикам, которым лишь бы вставить куда. Видимо потому, что в жизни дефицита внимания со стороны женщин не испытывал. Толстух не люблю, не люблю и слишком худых. Девчонок всегда хватало нормальных. На тот момент постоянных отношений не было, хотелось расслабиться и получать удовольствие. Но, как на зло никакой подходящей тёлочки не попадалось. Даже в клуб с друзьями ходили - их будто ветром сдуло...одна страшная, другая плоская...чёрт бы их побрал. Еду на машине как-то из магазина автозапчастей, думаю о своём. Остановился на светофоре, смотрю, переходит дорогу девушка... Я сразу не понял это манекен или живая. Высокая, стройная, длинноволосая. Я таких и не встречал уже давно в нашем захолустье. Ладно, думаю, как бы что сделать. Пока решал, светофор загорелся, надо трогаться. Пришлось поехать. Уехал. Дело утром было, потом весь день думал о ней...

Она погасила лампу и встала из-за стола. Но ноутбук выключать не стала. Присела на диван, рядом с Юрой. Тот лежал на спине, и сквозь тонкое одеяло было видно, как встал у него член. Брат, недоумевая посмотрел на нее. Татьяна вздохнула, провела рукой по одеялу, гладя его по груди, и накрыла бугрящийся член ладонью. - Танька, ты чего? – хриплым голосом спросил Юра и попробовал высвободиться, впрочем, без особого старания. - Лежи смирно и все, - прошептала она и стала поглаживать его член кончиками пальцев, чувствуя, как тот становится больше, твердеет, а даже немного подрагивает...

Я держусь из последних сил, мои ноги слабеют, хочется прилечь, отдаться его ласкам... но в ванной особо не ляжешь... И тут его рука скользит у меня между ног, там, где ноги сходятся... рука уже почти не мыльная, но все равно скользкая, почти не касаясь кожи — моей смазки так много, что в ней уже и внутренняя часть бедер. Я чувствую его пальцы, ноги сами пытаются расходиться в стороны, сгибаются в коленях, я приседаю... даже не отдавая себе в этом отчета... меня уже почти нет, взгляд становится мутным...

В миг, когда мои губы сомкнулись на сосочке, ты почувствовала все ощущения сразу, и то, что ты представляла, и то, что я делал на самом деле. Догнав твое воображение, я быстро утянул сосочек в ротик за своим язычком, и стал нежно, но довольно быстро его гладить. Эти ласки вызывают в тебе приливную волну блаженства, которая с каждым движением язычка и губ нарастает все больше и больше. И немало важно, что я люблю тебя в так красиво обставленной ванной, которая для тебя уже стала прекрасным озерцом в жарких тропических странах. Вода в ванной собирается в волны от твоих движений и омывает твое тело, выгнутое дугой, оставляя красные островки роз...

Покрывая ее грудь поцелуями, он все ближе и ближе подбирался к торчащим сосочкам. Марина доверчиво почти лежала у него в руках, гладя его по голове. Взяв тверденький сосок в губы, он заставил ее задохнуться от наслаждения. Он сжимал его, перекатывал, иногда покусывал. Уверенно, но нежно. Она почти лежала на лавочке, откинувшись назад, на его руке. Другой рукой он ласкал ее бедра, все выше и выше, теперь уже под платьем. Подобравшись к трусикам, провел пальцем под резинкой трусиков, очерчивая вожделенный треугольник...

Бедная девушка уже не знала, что ей делать. Никогда ей не было настолько хорошо. Каждое прикосновение ее любимого человека словно сводило ее с ума. Но больше всего она хотела почувствовать его внутри себя, поэтому сквозь стоны она прошептала: -Хочу тебя! Войди внутрь, любимый! Виктор незамедлительно исполнил ее просьбу. Осторожно нависнув над ее телом, он уперся головкой в ее киску и медленно начал вводить головку. Девушка начала кричать в голос, так ей было хорошо. Введя член на половину, Виктор вдруг замер, слегка повелся назад, а потом резко вошел на всю длину...

Марии было около 40 лет, она работала свободным художником и жила рядом с набережной около реки, недалеко от большого города. Разведенная и редко видящая своих детей, оба которых учились в университете, она иногда впадала в небольшую депрессию и поэтому несколько сопереживала людям которые прыгали с ближайшего моста в реку. За три года она выловила не меньше четырех человек из воды. После сердечного разговора и немного горячего какао она отпускала их в не таком страшном настроении...

Его сладкие губы скользили по моей шее, соскам, и вскоре я почувствовала горячее дыхание на своем чувствительном пупке. Я уже текла как сука и мысленно умоляла его вставить в меня свой член. Поняв все без слов, он отодвинул тонкую полоску моих черных кружевных стрингов в сторону и сделал резкое движение мне навстречу, проникая максимально глубоко. Его крепкие руки сжимали мою талию, мне хотелось быть рабыней столь сильного и властного мужчины, хотелось, чтобы он владел мной всегда и везде. Чередуя то жесткий секс, словно с продажной блядью, то нежный, словно с любимой женщиной, он возводил меня к вершинам наслаждения. Кончая раз за разом, я просто утонула в море удовольствия. Но больше всего мне нравилось, когда в конце он жестко трахал меня в пухленькие губки. Я любила вкус его члена, любила, когда сперма ручьями стекала по моему телу, любила, когда он мощными струями заливал меня всю...

Каждую ночь дон Сезар вливал в нее струи молодой страсти, каждую ночь Микаэла кричала от блаженства, подставляя дону Сезару соски, набухшие, как сладкие финики на солнце... Она не просила ничего больше и смиренно ждала обещанного похода в церковь. Дон Сезар был, в общем, вполне доволен ею, хоть и находил, что в Севилье предостаточно девушек красивей и изящней Микаэлы, крупной, костистой крестьянки с сильными плечами...

Ее вздымающаяся грудь манит меня, и я даже не пытаюсь этому противостоять. Припадаю губами к розовому, торчащему соску и утопаю в этой мягкости и нежности. Мне хочется зарыться в нее, упасть на колени и целовать ее живот, аккуратно стянуть трусики и вдохнуть ее естество. Но она тянет меня на кровать, укладывает и ложится сверху. Теперь мы обе можем ласкать друг друга. Обнаженные, влажные девичьи тела сплелись в одно целое. Изворачиваюсь, притягиваю ее к себе и кончиком языка едва дотрагиваюсь до мокренькой щелки. Чувствую, как она дернулась и шумно выдохнула. Скольжу вдоль губ, ищу самую чувствительную и желанную точку...

Она стояла на коленях, терпеливо ожидая, когда я достану член. Расстегнув у себя какие только были пуговицы, она приподняла рукой груди открывая больший вид на них, приглашая глаза участвовать, а члену давая повод быстрей окрепнуть. Но его не надо было уговаривать, он уже ждал. Ждал, готовый к любым испытаниям. Предварительно осмотрев мой член, сверху донизу, как бы оценивая предстоящий фронт работы, она ласково потеребила его, проверяя на твердость духа. Оголив до конца головку, заметила ее суховатость и решила добавить своей влаги. Вытащив наполовину язык, как маленькую ложечку полностью заполненную, она как бы опрокинула ее, опустив язык и слюна, сначала не сразу, а набираясь с решимостью, растягиваясь как капелька меда, достигла моей головки, обжигая своей теплотой и соединяя нас тончайшей нитью...

А удовольствие все усиливалось, захлестывая меня безумными волнами и вымывая из памяти целые куски. Вот я уже не сдерживаясь кричу от удовольствия, буквально терзая истекающую соками киску, а через мгновение... минуту... час... влажный пальчик погружается в мою попку даря неизвестные ранее ощущения. Еще немного сумасшествия — и мир взрывается сверкающими осколками, заставляя меня раскинуться на постели, абсолютно обессилевшую и безумно счастливую...

Женский пол я трамбовал по-батальонно, не считаясь ни с качеством, не с количеством. И никакой жалости в момент очередного расставания. Ни малейших угрызений совести. О моральных нормах в тот период и говорить не хочу. Жизнь летела, как пушечное ядро, не знающее преград. И вот однажды, вернувшись из рейса, отправился я в бесконечный поход по лабиринтам коридоров нашей огромной конторы, подписывать всякие бумаги. И за дверью очередного кабинета сходу уткнулся в глаза. Только эти глазищи! Окружающий мир перестал существовать. Тот день до сих пор полностью вспомнить не могу. Разумеется, я очень быстро навёл справки. Вполне благополучная семья. Муж. Двое маленьких детей. Как тут подступишься?

— Море пива и чего-нибудь пожевать, — поприветствовали мы по-русски подскочившего к нам маленького, вёрткого бельгийца. Мне всегда было интересно, как человек, не знающий русского языка, в таких ситуациях понимает всё с полуслова. Видимо, профессионал — он в любом деле профессионал. Крошечный подвальчик всего на несколько столиков. Барная стойка. Камин в углу. Такая маленькая бельгийская забегаловка.