Он старался изо всех сил. Как приятно его язык елозил между моими нижними губками. Ох, я чувствовал как разгоняется моя кровь и набухает мой клитор. Я чуть подалась вперёд бёдрами и немного прогнулась, чтобы ему стало удобнее. Моя сочная киска текла, соки смешивались с его слюной. Толик неплохо работал языком, он сначала легонечко прикасался к узелку потом как бы пытался проникнуть внутрь, и смачно причмокивал будто всасывал что-то. Я схватилась рукой за его голову и прижала к себе, сгорая от желания почувствовать его язык поглубже в себе. Он раскраснелся и кажется тяжеловато дышал. Я немного отпустила его и одновременно моя рука сжалась на его ширинке. Член был напряжен. И меня это радовало – мне за сорок, а у молодого парня на меня встал из-за моих прелестей. Я сняла ногу со стула и присела перед ним на колени...

Ирина испуганно замерла, боясь обернуться. Что это? Намек на прошлое? Какой реакции он от нее ждет? Может сделать вид, что она ничего не понимает? Она лихорадочно думала, как отреагировать на реплику Игоря Николаевича, соображая как себя вести. Наконец решила повернуться и увидела спину замдиректора, удаляющегося по коридору и прижимающего телефон к уху. Видимо собеседник попался болтливым и Игорю Николаевичу приходилось только слушать. У Ирины отлегло от сердца - ему до нее и дела нет, а она сдуру распереживалась. От души посмеявшись над своими страхами, Ирина отправилась куда шла. Спокойствие длилось недолго. Через несколько дней, вернувшись с обеда, она увидела на столе визитку гостиницы «Мечта». Все прежние сомнения мигом вернулись. Неужели Игорь Николаевич, черт бы его побрал, вспомнил ее и решил так ненавязчиво намекнуть на происшествие в номере, надеясь на продолжение…

В свои 36 лет я успел жениться, потом развестись и как следствие разъехаться с бывшей женой на значительное расстояние. Мой брак оказался некрепким, дети у нас так и не появились, зато появилось много взаимных упрёков, обид и чуть ли не кровная вражда с её семьёй. Неудивительно, что проработав 12 лет и почти выбившись в начальники отдела, я предпочёл тихо разделив имущество с бывшей, также тихо съехать куда подальше. Но это только звучит хорошо. Денег на небольшую квартирку в районном центре мне хватило, прожить пару месяцев – тоже. Вопрос с работой я не откладывал в долгий ящик, но перспектив было совсем немного. И вот когда я уже рассматривал вакансии дворника в больнице и учителя в школе, как вполне приемлемые мне подвернулось ЭТО...

Ксерокс тихонько гудел, А Настя застыла около него, чувствуя, как она вся горит, как наливается знакомой истомой тело, как тяжелеет что-то ниже живота. Она переступила на месте и вдруг ее предательски мокрые губки коснулись угла стола. Ток удовольствия пронзил все тело! Дрожащими руками Настя подняла крышку, перевернув очередной лист, закрыла крышку. Нажала кнопку. В лоток упала очередная копия. Она снова подняла крышку, продолжая копировать… Все это время стремилась стоять так, что угол стола постоянно касался ее губок. Несколько раз, не выдержав, она потерлась ими о стол, раздразнивая себя еще больше. Она вся была как в огне. Уже не понимая, что делает, подвинулась к столу сильнее, и принялась тереться губками о столешницу, жалея, что она такая гладкая...

Работая, Никита, нет, нет, да и поглядывал на девушку. На дворе стояло лето. Сегодня она надела блузку и короткую, до середины бедра, юбку. Знание, что она сейчас сидит без трусиков по его просьбе неожиданно возбудило Никиту. Член потяжелел, ощутимо натянув штаны, пришлось его поправлять, чтобы не мешал. Наташа работала, не порываясь надеть трусики. Написала ему, признаваясь, что испытывает странные чувства, немного стыдно, и в тоже время скрытая обнаженность возбуждает...

Лена внимательно посмотрела на него. Усмехнулась, и сдвинула край юбки немного вверх, показывая белый треугольник трусиков. Александр не ожидая такой легкой победы, даже выдохнул от волнения, настолько соблазнительно выглядела Лена, сидящая на стуле перед ним с задранной юбкой. Он скорее угадывал, чем видел ее губки, обтянутые тонкой тканью. - Эх, все равно, не могу понять, те трусики или нет, - он постарался как можно искренне изобразить огорчение. – На тех, что на фото, на поясе был маленький пикантный бантик. - Саша, наверное, я тебя огорчу, но это не те трусики, - ехидно улыбнулась Лена, сожалея, разведя руками. - Это только твои слова, всего лишь слова, а я бы хотел убедиться сам, лично. Я, может, теперь ночей спать не буду, из-за твоей ложной стыдливости. - Слова говоришь? Ладно, смотри.

- Раздевайся. Она удивленно заморгала, ожидая, что он пригласит ее в ресторан, или хотя бы к себе домой… - Как? Прямо здесь? Сейчас? Так сразу? - А чего тянуть? Ты мне сделала предложение, я хочу рассмотреть его… Со всех сторон, так сказать, - Никита поморщился, так фальшиво прозвучали его слова, как в плохой пьесе, но для такой дешевки и так сойдет. Татьяна возмущенно вскочила со стула. - Ну, знаете! За кого Вы меня принимаете? - Извини. Значит, я тебя не так понял. Мне показалось, что мы говорили о некой сделке. Видимо ошибся. Иди, пиши объяснительную...

Взяв в руки шлепалку, подошел к испуганной девушке и, вглядевшись, оторопел. Оттопыренную попку Марину едва-едва прикрывали белые трусики стринги. На узкой полоске ткани., прикрывающие щелку выделялось мокрое пятно. - Это что такое? – он коснулся шлепалкой ее трусиков. - Трусики, - запинаясь, ответила девушка. – Платье тонкое, я надела их, чтобы не выделялись. - Я тебя не об этом спрашиваю…

Если ты встанешь и задерешь юбку, то я все прекрасно увижу. Я же не слепой. Только ты вряд ли решишься на такой шаг… Юля хитро посмотрела на него, и медленно встала со стула. Снова бросив на него выразительный взгляд, подняла юбку, продемонстрировав свой голенький лобок, так хорошо ему знакомый. Но на этом она не успокоилась, повернувшись кругом, показала ему еще и свою великолепную попку, и, показав ему язык, с довольным видом уселась на место...

Загнав машину в жидкие посадки, скрывавшие их от посторонних глаз, он обошел машину и выдернул Леночку из салона. Она мало что, сейчас соображая, послушно следовала за ним. Поставив ее спиной к себе, он с наслаждением запустил руки в ее блузку, целуя ее в шею. Теперь ему мешал лифчик, и он, как опытный мужик, быстро освободил девушку от него, вытащив его из-под блузки и бросив на заднее сиденье. Ее груди торчали вниз, так и просясь, чтобы их хорошенько помяли. Занимаясь ими одной рукой, вторую он опустил вниз, чтобы не оставлять без внимания ее влажную, и, как оказалось, жадную на удовольствия, щелочку...

Несколько раз она провела между губками, смачивая его в своём соке, как только он стал скользить, она стала играть, дразня себя: то проводила по губкам, раздвигая их и скользя по краям пульсирующей от желания норки, то круговыми движениями скользила по пуговичке клитора, постанывая от удовольствия, взводя себя почти до пиковой точки и вновь не давая кончить, ласкала губки, промежность скользкой и круглой головкой флакона. Поняв, что не в силах больше сдерживаться, она медленно стала заводить флакончик, раздвигая губки, и чувствуя как плотно он входит, раздвигая стеночки её лона. Она, вспоминая, как он двигался, точно такими же движениями вводила флакон, погружая настолько, сколько могли держать пальцы. Получилось почти как с тем мужчиной: толстый флакончик скользил плотно, проникая только на половину в пещерку...

Спустя годика два после её появления она стала работать со мной в одном кабинете. Моя постоянная напарница ушла в декрет и Алла заняла её стол, стул и компьютер рядом со мной. Уже через день мы успешно общались, она с восторгом рассказывала о своём сыне, его успехах и увлечениях и выслушивала мои истории о своих детях. Я, кстати, человек женатый, отец двух дочерей и вообще семьянин. Не то чтобы полностью безгрешен, но в принципе налево не ходок. Да были пару раз мимолётные связи, проще говоря перепихон на разок, но и только. Как говориться – дала, пар сбросил, желание утолили и разбежались по рабочим местам. Шучу – на работе никогда подобного не позволял себе...

- Да ничего особенно, в принципе. Встанешь на колени, скажешь: «Диана Олеговна, я очень прошу Вас, дать мне шанс». И все. Только сказать надо жалобно, чтобы я прониклась. Для убедительности разденешься. Мелочь. Пустяк, - она села на диван и с наслаждением вытянула ноги вперед. Катя вспыхнула, вскочила с кресла. - Колени? Разденешься? Вы это серьезно?..

Денис фактически никогда не слышал о такой вещи, и он, конечно, был готов испробовать ее. Ольга предложила ему лечь на ковер перед камином, а затем они начали раздевать друг друга. Когда его член открылся, Ольга взяла кольцо и надела на него, аккуратно толкая, пока не достигла яиц. Имея тонкие длинные пальцы, надавив на кольцо, Ольга почти заставила его кончить, но он не хотел так быстро разряжаться, поэтому начал лизать ее сиськи, а потом попросил ее лечь своей вагиной на его лицо. Он начал двигаться языком вверх и вниз, это был прекрасный момент для них обоих. Он просунул язык еще дальше и начал яростно перемещать им во всех направлениях...

Мистер Йорк подошел к двери и закрыл ее на ключ. Затем вернулся к столу и провел ладонью по подтянутой, сладкой попке девушке, заботливо оттопыренной и готов к наказанию. -Считать будешь ты, и вслух, - негромко сказал Йорк. -Что? - Переспросила девушка, но вместо ответа раздался звук шлепка, и девушка вскрикнула. - Один! Второй удар. Третий. Четвертый, пятый. На пятнадцатом ударе Лина поняла, что компании и правда тяжело далась ее ошибка, и она начала умолять мистера Йорка уменьшить количество ударов до двадцати...