«Ага, поехали. Как здорово, я одна в купе" — подумала новоиспеченная командировочная. Веки потяжелели и под монотонный стук колес она заснула. Ей снился сон — голубое небо и она бежит по лугу раздетая, грудь упруго колышется, в ногах невероятная легкость, вокруг ни души и тишина... Ей кажется, что кто-то пристально смотрит на нее. Она обернулась, никого, только в воздухе остался очень приятный аромат мужского парфюма. Боже мой, откуда на лугу может взяться этот запах и кому он принадлежит?
Она открыла глаза и вздрогнула от неожиданности — перед ней сидел очень приятный, немолодой человек. Пока она сладко дремала, он тихо вошел в купе и присел на соседнюю полку. Искорки в его глазах весело сверкали, хотелось смотреть и смотреть в них, не отрываясь. Одет он был очень элегантно, можно сказать по-английски, т. е. классически. Он извинился за свое внезапное появление пред ней и представился. Познакомившись, они непринужденно болтали «ни о чем» под стук колес. Вечер угасал очень спокойно и тихо. Им было достаточно уютно вместе. Как-то незаметно, в порыве какого-то обсуждения, Алексей, так звали попутчика, перебрался на левую нижнюю полку, на которой по-царски расположилась Вика и они продолжили беседу. За окнами стемнело, и только дорожные фонари изредка проливали свой желтый свет на пейзаж за окнами.
Настало время ложиться спать. Как истинный джентльмен, Алексей снял со второй полки ее матрац и подушку, положил их на нижнюю и развернул, наволочка и две простыни уже были надеты. «Вот это сервис" — подумал он и вышел из купе, предоставив даме возможность переодеться и приготовиться ко сну. Сбросив с себя свои командировочные, видавшие виды, джинсы, она осталась в черных трусиках и белой футболке, плотно облегающей ее грудь шикарного четвертого размера. Подумав, она сняла и бюстгальтер, который, собственно, ничего и не скрывал от окружающих взглядов. Забравшись с ногами на полку и натянув простынь до подбородка, она задумалась. Хоровод интимных мыслей охватил бедняжку: «Боже, как давно я ни с кем не была. Когда же это было крайний раз, а, наверно, на корпоративе на новый год за городом, когда молодой сотрудник из Одинцовского филиала развел меня на комплиментах, а я повелась, да сладкий был мальчик... « Сейчас конечно не так, но что-то необъяснимое ее все-таки влекло к этому незнакомцу. Только бы ни чем не выдать это влечение, пронеслось в ее голове. «Заходите" — громко сказала она, пряча игривую улыбку.
Алексей открыл дверь в купе и, зайдя, стал доставать со второй полки постельные принадлежности. Она беззастенчиво разглядывала его фигуру, останавливаясь на его ягодицах, которые были в полуметре от ее лица. Она не любила размякшие и заплывшие жиром мужские задницы и, особенно, располневших молодых людей, которые вместо тренажерных залов любили гамбургеры и кока-колу. Здесь совсем иной коленкор. Какой-то игривый чертик нашептывал ей на ухо: «Потрогай их они такие упругие и приятные на ощупь, ну потрогай, ну что тебе стоит, ведь ты этого хочешь, так что стесняться, он поймет, а вдруг и ему хочется тебя потрогать... « Но она так и не решилась первая показать свою симпатию. Расправив постель, Алексей ловко запрыгнул на вторую полку над ней и она услышала как он расстегнул молнию на брюках и стащил их с себя. «Интересно, а он женат, а вообще-то какая разница, а я ему понравилась? Почему-то он вообще ничего не сказал мне как я выгляжу? Зря я, конечно, надела эти старые джинсы, юбочка была-бы гораздо выгоднее для меня, мои ножки еще нравятся мужчинам... « Соседи долго ворочались каждый на своей полке, долгое молчание, было вызвано тем, что каждый боялся начать разговор. Аура, тихо наполнившая купе, не позволяла им заснуть. Она как бы подталкивала их к общению и они стали разговаривать. «Можно я присяду к вам на край кровати" — спросил он неожиданно. Она не смогла придумать вразумительный повод для отказа и с радостью согласилась. Присев на край узенькой полки, он очень нежно взял ее за руку и сказал: «У Вас очень красивые руки, изыскано артистические». И не дожидаясь ответа прильнул к ее нежной ручке губами. Почувствовав на своих губах аромат ее кожи, он не смог оторваться, и, поднимаясь в поцелуях все выше и выше по руке, все больше возбуждался.
Тысячи маленьких иголочек одновременно нежно пронзили ее, сладкая волна прокатилась по ней сверху вниз. Она больше не могла лежать просто так, и ее вторая рука зарылась в его волосы. Дождавшись поцелуя в свои губы, ее вздох, такой нежный и одновременно страстный вырвался на свободу. Губы Алексея сбегали все ниже и ниже и достигли ее ног. «О, как он меня целует" — роились мысли в ее голове. Хочется, что бы это продолжалось бесконечно долго. Его язык нащупал ее набухшие половые губы и раздвинул их под тонкой тканью трусиков. «Подожди" — пошептала Вика и стянула мешающиеся кружева и отбросила их в сторону. Преград больше не было. Он восхищенно окинул взором представшую картину: «Какие у нее красивые ноги, бедра и все остальное, она божественна... « Там где ножки соединялись, ждала своей порции ласк уже мокренькая пещерка, стыдливо прикрытая сочными лепестками «розы», впрочем, уже начинавшей распускаться... Над лепестками, как капелька свежей росы, притаился маленький «озорник», готовый к приключениям. «Найди меня, я здесь, здесь, смотри какой я прелестный, я маленький, но могу подрасти, только коснись меня губами и язычком и, увидишь, что я могу, попробуй, не стесняйся, я открою тебе дверь в неизведанный мир моей хозяйки, в глубины которые никто не видел и не проникал, скорее, скорее приласкай меня... «. Воздух купе пропитался призывами этого маленького создания, Алексей их почувствовал и стал нежно его ласкать языком. «Боже, не останавливайся, еще, еще... «. Приятная теплота стала разливаться как хмельной нектар по всему ее истосковавшемуся по ласкам телу.
Ей хотелось насаживаться на его горячий язык как на член, глубже и глубже, еще и еще, снова и снова. А он порхал в ее «гнездышке» как расшалившийся птенчик, задевая крылышками стенки этого «гнездышка», ввергая ее в бездну новых ощущений, открывая тысячи новых звезд и миров, которые проносились перед ней в водовороте новых красок и сладостной неги... Где я? Кто я? Почему мне так приятно и тепло? И вот что-то ярко полыхнуло, и,... разлетелись в стороны фонтаны, калейдоскопы не обжигающих искр, разнося по телу сладкую дрожь и усталость, каждая частичка тела наполнилась атмосферой этого диковинного праздника и почувствовала себя Вселенной... Но этот праздник плоти только начался, ее заряженное таинственной энергией тело подхватило эстафету и вот она уже берет его пенис в свои горячие губки — «О... , он такой большой. Ему нравятся мои губки и язычок, как мне это приятно». Маленький торнадо ее ротика вертел и кружил его член во всевозможных танцах, виданных и не виданных на Земле, постепенно приближая разрядку... «Кончи в мой ротик, я так хочу этих живительных «сливок», кончи в него, я хочу вкусить этот напиток любви... « слетело с ее губ... Тот платонический и телесный напор, ее нежный и одновременно развратный язычок, мягкие и сладкие губки и наконец ее голос, этот прелестный голос, который не спутаешь ни с чем, похожий на журчание веселого ручейка в лесу, наполненном пением птиц и шелестом листвы, все это, как весенний гром раскатисто прокатилось по всему его телу, ярко сверкнуло и троекратно отсалютовало в этот прелестный ротик... Слизав с обмякшего члена Алексея оставшиеся капли его нектара, она плотоядно улыбнулась и сказала: «Вкусненько, неплохое начало» и ласково погладила «работягу», который уже никак не отреагировал. «Ничего, маленький, отдохни немножко и мы тебя снова восстановим». «Я бы чего-нибудь съела и попила" — уже повеселевшим голосом сказала Вика. Нащупав ножкой на полу кроссовки, она резво поднялась и сладко потянулась всем телом, подняв руки вверх.
Алексей с нежностью посмотрел на нее. Все в ней вызывало восхищение и положительные эмоции. Ее голос: звонкий и нежный одновременно, его тембр настраивает тебя сразу на положительный лад и больше не отпускает... Ее глаза: зелено-серые с теплыми огоньками внутри и озорными искорками, прячущимися в этой бездонной глубине... Ее волосы: густые как у красавиц квадроченто, запечатленных на полотнах мастеров эпохи Возрождения, подстрижены коротко, открывая прекрасную шею и нежные ушки с маленькими сережками, ему безумно захотелось тотчас взять мочки ее ушек вместе с сережками в ротик и покатать их язычком внутри, легко посасывая и постанывая от вожделения... Ее губы: улыбка — это ее визитная карточка, если бы сказали, опишите ее одним словом, это слово было-бы — улыбка — красивая, добрая, озорная и веселая, зажигающая рядом с собой тысячи солнц и согревающая этот мир... Ее руки: как два больших крыла, которые могут поднять ее над суетой этого мира и перенести ее в мир, где правят бал Музы, где она находит убежище от однообразия бытия. Ее ласковые ручки могут вознести тебя на вершину блаженства... Ее сочная грудь способна привлечь к себе множество нескромных взглядов, забирающихся в ее глубокие декольте и под ее тоненькие бюстгальтеры. Она не отказывала себе в удовольствии поиграть с сильной половиной человечества на своей половине поля, на которой поспели эти две сладкие дыньки. Мало найдется мужчин, которые бы не грезили прижаться к этим спелым плодам лицом и не отведать их вкус. Но, как правило, дальше созерцания издали все это не заходит. Ее спинка: как у грациозной лани, такая прямая и гордая, что кажется, проведи по ней подушечками пальцев сверху вниз, вдоль позвоночника, и она заиграет волшебной флейтой, особенно внизу ближе к ложбинке с которой начинается роскошная попочка, и если сделать несколько кружков вокруг этой ложбинки, мягко поглаживая ее нежную кожу, то кроме флейты можно услышать еще и нежное кошачье мурлыкание... А эти ножки... , вместе с тем местом из которого они растут, оооо... , это отдельная песня, песней...
Она вытащила сумку из под полки и поставила ее на соседнюю, достав пакет со снедью водрузила его на стол и стала разворачивать свертки извлекая содержимое. В небольшом на вид пакетике оказалось много вкусного и полезного в дороге. Коробочка с бутербродами, с колбасой и сыром, свежие огурцы и помидоры, соль, вареные яйца, кусочек вареной курочки и еще всего помаленьку. Помимо всех прочих достоинств она еще оказалась и великолепной хозяйкой. Алексей достал небольшую металлическую фляжку с коньяком, две стопочки, лимон и шоколадку. Джентельменский набор в дорогу. Конечно такого изобилия еды, как у спутницы, у него не было, но этого и не требовалось. Несколько минут и умелые женские руки придали этому импровизированному столу изысканность и великолепие версальского банкета. Объединенные единым столом и дорогой спутники подняли рюмочки и выпили за знакомство. Перекусили, чем бог послал и сама Виктория собрала. Тост конечно не оригинальный, но отражает существо сложившейся обстановки. Стук колес, полумрак купе, пробегающие за стеклом желтые фонари, высвечивающие в купе их обнаженные тела, создавали обстановку из доброй сказки, казалось, что сейчас с верхней полки свесится голова «купейного» и голосом Михаила Светина из фильма «Чародеи» спросит: «Не желаете ли чайку или что-нибудь к чайку?» Луч фонаря в очередной раз открыл прячущийся в полумраке сосок спутницы и быстро перебежал на другой, как в кабаре «Крейзи Хорсес» и вернулся опять, Вика заметила взгляд Алексея, сладко потянулась и ее красивые груди призывно качнулись. Два раза намекать Алексею было не надо.
Он тут же перебрался на ее кровать и жадно приник губами к ее отвердевшему соску. Он перекатывал его языком внутри горящего рта, посасывал и слегка сдавливал губами. Язык перебрался на ореол вокруг соска и легким движением пробежался по нему, сладостные мгновения, озвучивались приглушенным причмокиванием, которое сопровождает поедание яств. Это заводило обоих. «Попробуй теперь эту девочку" — выдохнула Вика, прикрывая глаза, и приблизила к его губам свою левую сисечку, «А то она обидится». Отведав прелести левой девочки, изголодавшиеся после трапезы губы коснулись губ спутницы. Они ждали этого момента и вмиг подхватили сладкую трапезу, языки закружились в хороводе празднества Вакха, попеременно проникая и меряя глубину рта друг друга. Ее озорной язычок проник глубоко и пробежался по всем закоулкам с победным криком: «Я проник в тебя, я здесь и ты мой и только мой». Потом пришла очередь его озорника, который тоже не отставал в безудержном веселье от своего спутника. Их губы казалось стали единым организмом служащим воспроизведению неведомой энергии наполняющей их тела легкостью и блаженством. Они могли целоваться целую вечность...
С трудом оставив эту неземную сладость губ, он перебрался на шею Вики и покрыл ее тысячей поцелуев, не забыв при этом свою пятиминутную мечту о мочках ее ушек. Мурашки бросились врассыпную по ее милой спинке... Целуя ее ключицы и ручки он опускался ниже и ниже, дойдя до подтянутого животика, который мог соперничать на равных с животом знаменитой Венеры Милосской, которой на протяжении уже 2-х тысячелетий восхищаются люди. Пробежав по этому творению живой природы и поозорничав в ее восхитительном пупке, он вылизал ее гладко выбритый лобок, еще недавно скрывавшийся под кружевами трусиков и не знавший какие прекрасные мгновения его ожидают. Путешествуя по ее достопримечательностям Алексей перешел в позу 69 и его уже восстанавливающийся стержень стал призывно колыхаться перед ее ртом. Вика не упустила этот момент и нежно провела по его достоинству своим влажным язычком. От этого прикосновения достоинство благодарно закивало, приглашая поймать его в сладкий плен. Что и было сделано ловким ротиком спутницы. Она заглотила его на всю длину и сделала несколько возвратно-поступательных движений, которые вызвали невыразимый восторг у Алексея от чего он благодарно приник к ее нежному лону, уже влажненькому и немного раскрывшемуся как створки нежно розовой раковины, в которой уже вызрела жемчужина...
«Сядь на меня" — сказал он, с трудом оставляя это вкусное лакомство. Вика взошла на его импровизированное ложе, как королева всходит на трон. Его руки нежно и твердо поддерживали ее, а она медленно садилась на трон из которого, по вине какого-то экзотического мастера вздымалась оригинальной формы колонна, неизвестно как и зачем здесь появившаяся и по канонам архитектуры и дизайна не имевшая право здесь находиться, но это по правилам архитектуры и дизайна, а у любви свои каноны, отличающиеся от всех вышеназванных и здесь это архитектурное излишество было очень к месту... К месту уже мокренькому и готовому объять все это излишество целиком, без остатка и даже вместе с этими очаровательными шариками, висящими рядом с фаллосом. Ее крепкое, упругое тело то скользило вверх по этой колонне, то срывалось вниз, поддерживаемое сильными руками Алексея...
Удобно положив свои широкие ладони под Викины ягодицы и уперев локти в поверхность нижней полки он тормозил ее стройное тело, когда она глубоко опускалась на всю длину его члена и слегка подталкивал, когда она скользила вверх, ласково придерживая ее смачную попочку, чтобы грация не сорвалась с фаллоса Приапа. Вика сидела лицом к Алексею, ухватившись правой рукой за верхнюю полку, а левой — за держатель для полотенец, голову нагнула к нему, чтобы не ударяться о верхнюю полку. Ее груди упруго раскачивались и когда она полностью обрушивалась на его вздыбленного жеребца ее нежные соски касались его груди и вызывали изысканное чувство, как будто мягкие перышки райской птички елозили по его мощной груди, едва касаясь ее, и нагоняя на все его тело каскад волн сладкой неги и блаженства. «Какие у нее красивые груди, особенно, когда они так сексуально раскачиваются, выводя замысловатые па этого завораживающего танца двух жарких, истосковавшихся по физической близости тел». Он изловчился и смачно лизнул тропическо-влажным языком ее левую титечку, когда она в очередной раз приблизилась к нему достаточно близко, нарушив ее собственный танец и сбив с ею выработанного ритма. Вика, заметив его интерес к ее девчонкам, при следующем приближении бесцеремонно приблизила другую, полагая, что ее ожидает та же награда. Но произошло иное: он поймал ее набухший сосок в свои губы и слегка его сжал, не отпуская и тихонько покусывая его. Тело Вики, удерживаемое через грудь, не смогло оторваться по вертикали от Алексея, но подчиненное ритму движения стало двигаться по горизонтали вдоль его бедер: слева на право, мягко покачиваясь на пружинящих ногах. Это вызвало массу новых ощущений у обоих партнеров: ей было приятно вертеться на его стержне, создавалось приятное боковое давление на возбужденные стенки ее влагалища, ему было приятно ощущать мягкость и влажность ее лона на своем лобке, обильно смоченном ее соками... Но ее ножки устали и она по очереди опустила свои коленки на полку. Ее нежная пещерка полностью запустила его жеребчика... «Оооо, какой он большой, он такой большой... , он пронзил меня насквозь" — прошептала она на одном дыхании и стала медленно раскачиваться на нем то влево, то вправо. Со стороны это походило на ерзанье, как будто бы женщина пыталась усесться поудобнее на стул, но у нее не получалось и она снова и снова перекатывала свои прелестные ягодицы, то влево то вправо, то чуть вперед, то чуть назад. Полностью двигаться вперед и назад ей мешал штырек, на который попал ее пазик, но ей не хотелось соскочить с этого штырька, ведь это было так приятно... Штырек, тем временем, уверенно затронул самую интересную тему ее внутреннего содержания — точку Графенберга.
Интересно все-таки быть первооткрывателем, в честь тебя называют новые неизведанные земли, острова, даже материки, когда-нибудь это коснется и новых планет и звезд. А этот немецкий «первооткрыватель» никуда не летал, не ходил за тридевять земель под парусом, а в каждой женщине есть заветный уголок, названный в его честь. Интересный бы получился диалог с его участием, вот он видит женщину, которая возбудила в нем жажду новых открытий. Он подходит к ней походкой бывалого первооткрывателя и говорит: «Здравствуйте, меня зовут Эрнст Графенберг, я открыл точку «Джи» у женщин и у меня есть подозрения, что ваша точка расположена совсем не в том месте, где у всех, это очень интересный случай для науки, может быть мы вместе во благо знаниям поищем доказательства вашей особенности и прославим вас на века?» У этого диалога могут быть разные варианты развития событий, самый распространенный может оставить на щеке этого ученого след от пяти пальцев правой или левой руки, но вполне возможно, что наука, в лице данного первооткрывателя может получить и интересный образец для дальнейших исследований. Относительно нашей героини, я думаю, что данный исследователь ходил бы с двумя отпечатками рук: и слева и справа.
Но совсем другое дело теперь, в этом уютном купе и этим интересным спутником. Здесь она была готова экспериментировать и отдать себя всю на благо науки. Благо науки здесь было много: научные эксперименты Алексея вызывали сладкую дрожь в ногах, круговорот всяких озорных мыслей в голове и желание снова и снова экспериментировать и искать новые горизонты научных открытий, точки «А», «Б», «С» и «Д» и другие, новые звезды, галактики, планеты и Вселенные. Тема, затронутая штырьком, между тем, развивалась очень бурно. Она вызвала возбуждающую озвучку процесса внутри Вики. Из ее приоткрытого ротика вырывались звуки желанные каждому представителю сильной половины человечества заботящемуся не только о своем удовольствии, но и об удовольствии своей прекрасной половинки. Как она была великолепна в этой первозданной реакции, как удивительно музыкален и горяч ее победный боевой клич, огласивший купе. (Трахнули в купе поезда для paprikolu.net) Горячая лава энергии оргазма заполнила все клеточки Викиного организма. Она воспламенила приятной негой грудь, руки, ноги и низ живота, который еще немножко побаливал, но эта боль была сладкая, такая приятно-расслабляющая и манящая, влекущая окунуться в нее еще и еще, до изнеможения. Это хрупкое создание обессилено опустилось на широкую и уютную грудь Алексея и в порыве нежной благодарности сжало из последних сил его торс и прошептало: «Как мне хорошо с тобой... «. Он ничего не ответил, а только крепко прижал ее к себе и улыбнулся, порой скупые действия говорят больше, чем множество слов и она это поняла. Так они пролежали несколько минут в полной тишине, нежно поглаживая друг друга, каждый думал о своем: Вика о том, почему она не встретила его двадцать лет назад, а Алексей о том на кого рассчитывала РЖД, когда заказывала такие узкие и короткие полки для своего подвижного состава, может на китайцев или японцев?
Несколько минут пролетели быстро, она машинально выписывала пальчиком круги возле его соска и вдруг с ужасом вспомнила, что не слышала. как он кончил и сейчас из нее вроде бы ничего не вытекает, благо сегодня безопасный день и можно не предохраняться. «Балда, как же я могла так увлечься, что забыла о нем, что теперь делать, сейчас уже вроде поздно спрашивать, а не спросить вообще нельзя». И она решилась: «Простите великодушно мой эгоизм, но мне показалось, что я не ощутила, как ваш насос закачал в мою пещерку волшебную жидкость, это правда?» «Пустяки, ведь это поправимо, правда, о, луноликая Шехерезада?» «Вот и все, проблема решилась как будто ее и не было, а ведь какой великолепный шанс устроить маленький, но неприятный скандал" — подумала Вика и поставила еще один плюс в графу Алексея. Включившись в игру, она с артистическим смирением и хитрыми искорками в глазах уточнила: «Как желает, мой господин?»
«Господин желает сзади!!!" — был ответ, «Надеюсь это вас не смущает?»
— Нет, что вы, это прекрасный выбор, сзади я смотрюсь особенно выгодно, если же Вы возьметесь за мой хвостик, то это Вам, и мне конечно, доставит особенное удовольствие, только мы сейчас немножко преобразим наш будуар для этой затеи...
И с этими словами она встала на кроссовки и стала стаскивать простыню с верхней полки. Приподнявшись, Алексей пристально рассматривал ее стройную фигуру и прелестную грудь, ее вид вызывал неуемное желание. Тем временем Вика, яростно работая руками и волнующе встряхивая грудью, уже вытащила простыню и сбросила ее на пол.
— Это наш новый ковер, господин, надеюсь, он вам по нраву?
— Конечно, все выглядит очень выразительно, особенно эти колышущиеся спелые дыньки...
— Толи еще будет, мой господин, еще один штришок к этой работе и все будет в порядке, можно будет приступать к торжественной церемонии въезда Цезаря в Храм Клеопатры...
Несколько ловких движений и подушка с верхней полки перекочевала на столик в купе, предварительно очищенный от посуды и остатков трапезы с вечера.
— Ну вот и все готово, не проверит ли мой господин закрыта ли дверь в будуар?
— Конечно, о, моя луноликая, пери!!!
Дверь оказалась предусмотрено закрытой на замок и на стопор, так что случайные гости исключались. Повернувшись, чтобы сказать об этом сладкой сказительнице, Алексей увидел, что она не зря отвлекла его вопросом о запорах на двери. Это был ловкий ход, который позволил ей занять выгодную позицию на столе купе.
Как он и хотел, Вика удобно расположилась к нему своей очаровательной попочкой, позволяя всецело оценить ее прелесть и стройность ножек. Ножки она расчетливо слегка расставила, спинку кокетливо прогнула и пристально смотрела на него, улыбка, ее красивейшая улыбка сияла в темноте купе. Зрелище достойное любого эротического блокбастера. Монотонный стук колес поезда, бегущие за окном фонари, создающие в купе атмосферу дискотеки в светомузыкальном сопровождении и эта грациозная лань в этой чувственной позе, что может быть прекраснее и восхитительнее?
Подойдя к этому произведению природы и, конечно, мамы с папой, боясь разрушить это видение, он с опаской провел рукой по бархатной коже ее ягодицы.
Нет, не привиделось, это реально, она здесь рядом, теплая и живая, такая земная и такая ужасно далекая, как из другой Галактики. Что-то в ней есть такое загадочное, что сразу и опишешь словами, наверно слов на Земле еще не так много, чтобы ими формализовать впечатление, которое создают некоторые женщины...
Он опустился на колени и языком раздвинул ее пещерку, руки плотно прижимали ее бедра. Он проверил, не касаются ли ее античные ножки края стола, но она подумала и об этом. Подушка была аккуратно загнута вниз и не позволяла жестким краям стола причинять боль этим сказочным ножкам и плоскому животику. Какая она предусмотрительная, а может ей уже приходилось заниматься этим в купе, отсюда и опыт? Конечно, мысли нельзя остановить, но к черту всякие подозрения, ты сам-то, что девственник что ли, и вообще, какое право ты имеешь подозревать ее в чем-либо?
Алексей нежно целовал и посасывал ее сочные лепестки любви, прикрывавшие вход в сказочный грот, Вика тихо постанывала. Несколько раз язык Алексея беззастенчиво проник в ее влагалище пробуя на вкус нектар образовавшийся на ее стенках, какая сладкая девочка...
Поднявшись с колен «Повелитель», предварительно поиграв членом с широко раскрывшимися от ласк и возбуждения губками прелестницы, водя по ним сверху вниз и снизу вверх, мягко вошел в нее, ощущая как плотно охватывает ее девочка его немаленького мальчика. Он почувствовал, как ее гибкое тело движется навстречу ему... Тепло разлилось по всем клеткам. Она делала это медленно и уверенно, не торопясь, только ее учащенное дыхание выдавало накал страстей, царивший в купе. Казалось, что это их движения размеренно раскачивают их купе.
— Возьми меня за волосы...
— Вот так, сильнее... , представь, что ты возница, а я кобылица изабелловой масти, строптивая кобылица, но ты опытный возница, очеень опытный, ты поймал меня за гриву левой рукой и сильно сдавил ногами мои бока и тянешь гриву на себя, чтобы я встала на дыбы... ааа — аа — ах.
Он проникал в нее то медленно, то быстро, то поверхностно, а то оччень глубоко, а она, как и положено строптивой кобылице, вертелась под ним, не желая уступать. Пыталась выскользнуть, но где там, его сильные руки не давали ей ни шанса, освободиться от всадника, тем более, что и строптивой кобылице этого не очень то и хотелось, она соскучилась по уверенному наезднику и его крепким рукам...
Скачки продолжались, дыхание у обоих учащалось, влага, обильно источавшаяся из сказочного Викиного грота, покрыла все его бедра и лобок, это неописуемое чувство, когда уже нет разделения на ее лоно и его член, а есть единый организм, безусловно понимающий, что он хочет и на всех парах спешащий это получить. Амплитуда его движений увеличилась, ласкающие ухо звуки ударов его бедер о ее ягодицы сопровождались не менее сладостными стонами и вздохами.
— Давай не останавливайся, прошу тебя, сильнее, да, так, еще, еще, ааааа, даа, ах... оооо, ааа...
Толчками его сперма выплескивалась и заполняла ее лоно, а он трепетно и нежно держал ее содрогающееся тело, поглаживая изящную спинку и стройные бедра. Его дружок еще не наигрался с киской и расшалился внутри, ему захотелось прижаться то к верхней ее стенке, то к нижней...
— А, ааа, ооо, он целует мою девочку, ей это нравится, она такая сейчас возбужденная, одни оголенные нервы, но это сладкий ток, очень сладкий, очень, очень. Подожди не вынимай, ой, оооо, оо, как приятно, у меня ноги дрожат, я сейчас упаду, если бы не этот столик, я бы уже упала на пол, я в него вцепилась обеими руками, даже ноготь сломала, посмотри... Ты уже вынул, а у меня такое ощущение, что он еще там.
Он взял ее левую ладошку в свою руку и нежно поцеловал.
— Ты прелесть, милая...
— Подожди, я попробую какая я на вкус...
Она опустилась на колени, бережно взяла мальчишку в рот и слизала все, что не осталось в ней. Это была их общая смесь, смесь мужчины и женщины.
— А я сладкая — сказала она чарующе и озорно улыбаясь.
Алексей обнял ее и страстно поцеловал в губы. Их вкус был бесподобен.
— Сладкая не то слово, ты божественна, так наверно вкусна только Венера, но нам это знать не дано.
С трудом они уместились на нижней полке, засыпали крепко обнявшись, она осторожно целовала его седые виски, а он нежно гладил ее бедра, так и заснули.
Им ничего не приснилось, они так устали, я так их понимаю. А за окнами поезда мелькали деревья, спящие русские деревни и города. Поезд стремительно летел по великой стране, мирно спящей, видящей сны и мечтающей о счастье, о своем счастье, а что это такое Счастье?