Ира и Вика, подруги еще со школы, уже почти год, со своими мужьями собирались иногда, чтобы вместе позаниматься сексом. Они имели схожие интересы - всем им было около тридцати, и каждая пара имела по одному ребенку. Женами они не менялись, но занимались сексом в присутствии второй пары, предварительно балуясь все вместе. Карты, бутылочка, фанты на желания, они перепробовали разные игры, каждый раз выдумывая что-то новенькое. Желания и задания могли быть любыми, с одним единственным но. Как метко выразилась Ира: смотреть и трогать можно, засовывать нельзя...

Если ты встанешь и задерешь юбку, то я все прекрасно увижу. Я же не слепой. Только ты вряд ли решишься на такой шаг… Юля хитро посмотрела на него, и медленно встала со стула. Снова бросив на него выразительный взгляд, подняла юбку, продемонстрировав свой голенький лобок, так хорошо ему знакомый. Но на этом она не успокоилась, повернувшись кругом, показала ему еще и свою великолепную попку, и, показав ему язык, с довольным видом уселась на место...

Вера, очевидно, привыкла к простому рабоче-крестьянскому обращению, и восприняла все это как должное. В ее трусах было сильно волосато и очень мокро. Вера стояла, закрыв глаза, улыбалась мне, сверкая золотым зубом. Я нежно гладил ее мокроту. Мне очень хотелось войти в нее. Целоваться желания не было. Я развернул Веру к себе спиной, немного наклонил вперед. Вера уперлась руками в стенку и послушно еще больше прогнулась. Я, бесцеремонно, поднял подол ее платья вместе с кружевной рубашкой и накинул его на спину. Быстро стянул ее колготки и трусы до колен...

Загнав машину в жидкие посадки, скрывавшие их от посторонних глаз, он обошел машину и выдернул Леночку из салона. Она мало что, сейчас соображая, послушно следовала за ним. Поставив ее спиной к себе, он с наслаждением запустил руки в ее блузку, целуя ее в шею. Теперь ему мешал лифчик, и он, как опытный мужик, быстро освободил девушку от него, вытащив его из-под блузки и бросив на заднее сиденье. Ее груди торчали вниз, так и просясь, чтобы их хорошенько помяли. Занимаясь ими одной рукой, вторую он опустил вниз, чтобы не оставлять без внимания ее влажную, и, как оказалось, жадную на удовольствия, щелочку...

Ее губы раскрылись, впуская его настойчивый язык. И вот уже ее рука потянулась вниз, нащупала твердый член, и нетерпеливо начала расстегивать ширинку, пытаясь освободить зажатый в тесных брюках член. Он не обратил на это внимания и опустился к ее торчащим соскам, стал ласкать ее соски. Его язык то гулял вокруг набухших холмиков, то губы захватывали и жадно сосали грудь. Ангелина застонала, ей было хорошо. Макс отпустил грудь и стал спускаться, языком прорисовывая дорожку по ее животу туда, вниз. Задержался на пупке, словно изучая эту часть тела подробнее, и пошел дальше. Ангелина тяжело вздохнула, когда почувствовала, как он стягивает с нее трусики. Макс начал целовать ее бедра с внутренней стороны, постепенно приближаясь к горячему и мокрому источнику...

Ее титьки были очень красивыми, изрядно отвисшими с заострившимися сосочками. Золотой крестик на цепочке величественно висел между ее шикарных доек, как будто, благословляя меня на поцелуи и перемещаясь от одной дыньки к другой, указывал места и очередность приложения моих уст к ее шикарной плоти. Тщательно поцеловав и помяв ее тити, я немного приподнял Ирину Петровну и начал одновременно снимать с нее трусики, колготки и юбку. Сев на пол и выпрямив ей ножки, я стащил с нее всю ее одежду. Ира была очень хороша для своих лет. Холеное, упитанное тело, округлый, слегка отвисший живот, темненький волосатый лобок, пышные ляжки...

Свет уличного фонаря оранжевыми бликами оттенял белые трусики на ее смуглой коже. Я провел пальцем по внутренней стороне бедра — ноль реакции. Набравшись смелости, я стал гладить бугорок под трусиками сестры. Тишина, только кровь пульсирует в ушах. Тогда я стал водить большим пальцем по бугорку обтянутому трусиками, раз за разом усиливая давление. Скользнув рукой в трусики, я продолжил те же манипуляции уже без мешающей ткани...

Я держусь из последних сил, мои ноги слабеют, хочется прилечь, отдаться его ласкам... но в ванной особо не ляжешь... И тут его рука скользит у меня между ног, там, где ноги сходятся... рука уже почти не мыльная, но все равно скользкая, почти не касаясь кожи — моей смазки так много, что в ней уже и внутренняя часть бедер. Я чувствую его пальцы, ноги сами пытаются расходиться в стороны, сгибаются в коленях, я приседаю... даже не отдавая себе в этом отчета... меня уже почти нет, взгляд становится мутным...

Ирина лежала на спине прямо на длинном ворсе ковра. Голая с разметавшимися волосами и широко раздвинутыми ногами. Леночка в довольно соблазнительных набедренных трусиках смачно целовала у неё между ног, одновременно ладонями лаская груди моей невесты. Именно Ирка то и издавала эти протяжные стоны, которые с каждым движением Леночки становились всё отчётливее. Глаза у моей будущей жены были прикрыты. Я видел, как она поглаживает руками плечи Ленки и старательно приподнимает таз навстречу её движениям...

В те времена я только-только начинал поглядывать на девушек, замечая их женские прелести, но тётя Лика была для меня эталоном. Скажу честно, в первый раз я дрочил вспоминая её, представляя именно эту женщину во всех подробностях. И вот мне предстояло почти месяц пожить с ней в доме. Уже в первый вечер, сидя за столом, разговаривая с тётушкой и поедая вкусные блинчики с вареньем я не мог отвести взгляда от её попы, мелькавшей передо мной. Я подмечал малейшие детали, в частности то, что резинки трусиков не выделяются сквозь тонкую ткань её облегающих лосин. Неужели она не носит белья? Эта мысль так меня будоражила, что я не мог дождаться ночи. Как только оказался в постели, принялся неистово ласкать свой член, пока образы в моей голове были свежими...

Очнулся я с каким то странным чувством холода и неудобства. Ноги как то странно были повернуты, да и руки тоже. Обычно я так не спал. Неужели вчера нажрался. Сознание не припоминало данного факта. Я открыл глаза и увидел себя на полу. Головой в пол. Руки уходили вниз к ногам. А между ног в районе щиколоток была привязана палка, которая и не давала мне сдвинуть ноги вместе, причиняя неудобства. Посередине к этой палке были привязаны руки. Я как бы был выгнут, голова в пол, задница кверху. Вдобавок к этому я был абсолютно голый. Рядом я заметил несколько унитазов и понял, что нахожусь в туалете...

Я смотрела на неё и не могла вымолвить ни слова, все моё тело и язык онемели от такой грубости. «Ляхи двигай, сука!» — грозно прошептала она и сама раздвинула мне ноги. «Что вы делаете, я прошу вас не надо!» — только и могла причитать я. Я очень боялась, что кто-то нас услышит, что кто-то поймет что происходит. «Будешь вести себя тихо, никто не узнает!» — как будто прочитав мои мысли, сказала моя соседка справа. Как назло в тот день на мне была одета юбка свободного покроя чуть выше колена. Я застыла а, она, расценив моё молчание как согласие, поползла своей рукой к моей киске и очень сильно ее сжала. Я вскрикнула, обернулись люди. «Сиди тихо!» – сказала моя мучительница...

– Надюшка миленькая, не надо, уй как больно! Уй-я! Не надо. Не буду! Всё сделаю, что скажешь, только не бей! Девайс по ощущениям, шпарил и жарил жопу так крепко, что напоминал, скорее розги, чем ремень, вгрызаясь в оголённое тело. А она продолжает стегать, я туда-сюда, не вырваться, привязала на совесть и только сильнее меня коленками сжимает. Ремень, будучи довольно длинным, охватывал поверхность не только попы, но и по ляжкам полосовал. Слёзы сначала сами по себе закапали из глаз, потом и орать начал и плакать навзрыд, а она не смотря ни на что, продолжает...

Она предложила продолжить массаж ног, и я продолжил его. Но выше колен, мне начала мешать её юбка, и я расстегнул её. Стянул платьице с крутых, упругих бедер. За юбкой полетели, и её трусики, и я сладострастно начал ласкать её киску. Я засасывал и лизал её пещерку, тёр и целовал губами её клиторок, она учащенно дышала, грудь её подымалась и опускалась ритмично, она начала постанывать. А я запустил свои ручки ей под майку и начал разминать титечки. У нее большие и нежные груди, при надавливании большими пальцами на соски, она застонала, почти вскрикнула. Затем стянул ее маечку и начал целовать грудки, а языком щекотать соски. Её руки страстно бродили по моей спине...

Несколько раз она провела между губками, смачивая его в своём соке, как только он стал скользить, она стала играть, дразня себя: то проводила по губкам, раздвигая их и скользя по краям пульсирующей от желания норки, то круговыми движениями скользила по пуговичке клитора, постанывая от удовольствия, взводя себя почти до пиковой точки и вновь не давая кончить, ласкала губки, промежность скользкой и круглой головкой флакона. Поняв, что не в силах больше сдерживаться, она медленно стала заводить флакончик, раздвигая губки, и чувствуя как плотно он входит, раздвигая стеночки её лона. Она, вспоминая, как он двигался, точно такими же движениями вводила флакон, погружая настолько, сколько могли держать пальцы. Получилось почти как с тем мужчиной: толстый флакончик скользил плотно, проникая только на половину в пещерку...