Я долблю ее лежащую на столе с раскинутыми в стороны ногами. Бюстгальтер директрисы задран, и мне остается любоваться ее голыми грудками с огромными коричневатыми сосками. Они дразнят меня своим изяществом и бесстыдством, Наташа наполняет кабинет вздохами и подбадривающими фразами, хотя я обхожусь и без них. — Резче... Еще... А — а — х... — доносится до моего слуха. Моя эрекция в этот момент безупречна, и кажется, что этот трах никогда не закончится. Наташа решает внести разнообразие, отталкивает меня, чтобы развернуться ко мне задом. Упирается локтями об стол и оттопыривает раскрасневшуюся попку. Утыкаюсь взглядом в коричневатую дырочку...

Каждую ночь дон Сезар вливал в нее струи молодой страсти, каждую ночь Микаэла кричала от блаженства, подставляя дону Сезару соски, набухшие, как сладкие финики на солнце... Она не просила ничего больше и смиренно ждала обещанного похода в церковь. Дон Сезар был, в общем, вполне доволен ею, хоть и находил, что в Севилье предостаточно девушек красивей и изящней Микаэлы, крупной, костистой крестьянки с сильными плечами...

Голова слегка кружилась, нежные прикосновения Олега, его губы, скользящие по обнаженным плечам, заставляли все тело словно сгорать в огне. Когда парень умело избавил ее от одежды, Алиса испытала не только сильнейшее смущение, но и гордость. Олег смотрел на нее, словно на сокровище: при столь стройной фигурке гуди девушки оказались полными и упругими, ноги — длинными, а попка — просто сводила с ума. Исходящее от Олега желание словно сделалось осязаемым, и когда он обнял девушку, Алиса неумело, но решительно ответила на его ласки. Не отрывая рта от доверчиво распахнутых губ, парень сжал аккуратные грудки, играя с скосами кончиками пальцев, и чувствуя, как твердеют нежные вершинки. Когда же его губы переместились на шейку и чувствительное маленькое ушко Алисы, та не удержавшись, застонала и еще сильнее прижалась к успевшему обнажиться парню, не решаясь высказать в слух, но всем своим разгоряченным телом демонстрируя охватившее ее томление...

— Оппа, девушка, а закурить не найдется? Нет? Тогда давай, иди сюда, мы тебе сами закурить дадим. И еще что-нибудь дадим, чтобы ротик не пустовал, — выросшая вокруг меня словно из-под земли компания вырвала меня из задумчивости. Я смотрела на четверых мужиков, широко улыбающихся мне прокуренными улыбками без страха, еще не понимая, как сильно попала. В моем уютном мирке таких не было. Но тут один из мужчин протянул руку, и схватил меня за воротник.

Она обняла меня, обвив руками, стала прижиматься всем своим телом, целовала меня взасос. Я поплыл, хмель, жаркие поцелуи и близость ее горячего тела, сделали свое дело. От нее пахло духами и шампанским. А еще от нее шел дурманящий запах женщины, запах самки. Это едва уловимые флюиды, посылаемые женским телом. Невидимые сигналы о готовности! Это невозможно описать словами, просто нет таких слов, это можно лишь ощутить. Мною овладела животная похоть. Хотелось резко и грубо раздвинуть ее ножки, и одним мощным толчком ворваться в ее девственное влагалище. Пробить ее преграду и под крики, мощными толчками покорить ее. Хотелось ощутить, как судорожно сожмется ее влагалище, полностью заполненное моим членом. Это был, наверное, животный и первобытный инстинкт!..

Девушка заказала пиццу и легкое вино, предложила всем померить ее наряды, но перед этим принять душ. Согласились и через час, полностью чистые и сухие одевали новые стринги, без лифов (это классно!). Потом Сюз выдала чулки на подвязках (не разу не мерили, но очень хотелось попробовать). С вещей Маше досталась коротенькая юбочка клеш и топик до пупка с очень большим декольте, а ткань которого не скрывала торчащих сосочков (она смущенно наблюдала за переодеванием других, так как вещи были похоже, но разной расцветки)...

Тихий на выдохе стон заполняет спальню. Она просто лежит и дрожит под моими ласками. А я ласкаю и вылизываю каждую клеточку ей прелестей, удерживая ноги разведенными в стороны. Опять крик и вдруг она смолкает... Её тело, выгибаясь дугой, чуть приподнимается. Мышцы живота выкручивают спазмы, а руки вцепляются в мои волосы, чуть не вырывая их с корнем. Я буквально кожей лица чувствую, как сокращается её вагина и мне в лицо выплескиваются «соки», выдавленные наружу. Оленька бьётся в оргазме, пытаясь что-то кричать или стонать, но нет ни воздуха, ни сил чтобы это озвучить...

Он быстро подошёл и впился в меня жарким поцелуем, в котором чувствовалось его желание. Он припечатал меня к стенке и стал нетерпеливо целовать мне шею, и снимать кардиган. Его футболка уже летела на пол. Он приподнял меня и задрал юбку. Затем резко опустился на колени и уткнулся носом в мою киску. Он быстро снял стринги и стал так медленно и нежно ласкать мои половые губы. Было неудобно и мне и ему, но в любой момент могли войти в комнату и увидеть нас, и этот только подогревало нас. Адреналин искрил в крови! Он раздвинул губы и стал языком вылизывать малые половые губы. Как только его язык коснулся клитора, а едва сдержала крик. Мои руки блуждали в его волосах, прижимая его сильнее к моей промежности. Я замирала от удовольствия, я сгорала от желания, я хотела его всё сильнее...

«Расстегни ей халатик и поцелуй грудь. Она должна быть готова». Следую голосу сверху, и пуговицы расходятся с тканью от моих пальцев, открывая вид оголенной девичьей груди. Член вырывается из брюк от напряжения, а я впиваюсь губами в ее грудь, и Леночка стонет. Я от правой груди перехожу к левой, проводя языком по напряженным розоватым соскам, плавными круговыми движениями, отмечаю, как ей это нравится. «Теперь сними с нее трусики» — но как только я запустил ладонь под халатик, Лена приподнялась и стянула их сама. Расстегнула мне ремень на брюках и аккуратно высвободила изнывающий от возбуждения член, в буквальном смысле взяв инициативу в свои руки. Я, снедаемый страстью, наваливаюсь сверху, и чувствую, как член, направляемый девичьей рукой, погружается в ее влажную мягкую плоть...

Ира всегда была миниатюрной, стройной и очень миловидной девочкой. Еще в детстве она открыла пикантные свойства женского тела, поэтому ее половое развитие было довольно стремительное. Тем более, что от ухажеров не было отбоя. Впервые встречаться она стала в школе с одноклассником Пашей. Он носил за ней портфель, угощал конфетами, которые она в бешеных количествах любит и теперь, провожал до дома и делал с ней вместе уроки. Где-то года полтора все было крайне невинно, пока подростковая озабоченность не стала брать свое. Они начали стремиться почаще к друг другу прикасаться, а когда оставались наедине, безотрывно целовались. Оставаясь одна, Ира часто представляла себе, что он ее ласкает, а иногда даже имела и более смелые фантазии. Все шло к первому сексуальному опыту, но Паша внезапно переехал в другой город, и отношения сами собой прекратились...

Собираясь на вечер, Олеся в кои-то веки одела нормальную одежду — короткую юбочку в клеточку, обтягивающую стильную футболку, туфли и сделала обалденный макияж. Полина была удивлена таким возможностям своей соседки. Олеся в таком наряде была просто сногсшибательной. Даже вечно молчаливый и скромный Денис, при виде своей девушки в таком наряде, присвистнул. Поэтому сейчас, только мёртвый парень не повёлся бы на такие красоты. Полинка посмотрела на часы и с ужасом поняла, что они с Олесей опоздали на последнюю электричку. Теперь им придётся ночевать тут. Но её соседку это походу, совсем не волновало. Она весело болтала с Гошей, смотря на него влюблёнными глазами, продолжая соблазнять длинными стройными ножками и выступающими бугорками. Полинка решила, что раз они опоздали и ночевать придётся здесь, то она может продолжить спать в этом кресле, в котором сидит сейчас...

Мне нравится делать ей куни перед сексом. Меня это сильно заводит, и Рите нравится, то, как я работаю языком. — Максим. Ты моя пиздолизочка. Тебе член не нужен, у тебя язычок вместо члена, — ласково говорит она мне, а сама подставляет свой анус. — Полижи мне попку. — Он еще и жополизка, — ржут надо мной ее любовники. Ее мужчины пребывают просто в восторге оттого, что муж, готовит для них свою жену орально. Я вылизываю промежность жены, а она в это время сосет у них члены. Все при деле. Всем хорошо. Иногда любовники Риты остаются на ночь, и мне приходится спать в зале на диване. Но это меня нисколько не стесняет и не смущает. Мне, напротив, очень спокойно. Беспокойство я ощущаю, когда жена пребывает вне дома. Недавно она исчезла на целую неделю. Сама не звонила. Телефон не брала. Я чуть с ума не сошел. Когда появилась, вид у нее был...

Я подошла — голая, вымокшая в росе. Я уже знала, что сейчас будет, и не боялась. Или нет — боялась, но не так, как боятся люди. Я не хотела убежать. Просто мне было страшно, что наступил такой момент, и его не избежать. Он взял меня за плечо, потом потрогал ТАМ, сунул палец внутрь — запросто, будто много раз так делал. — Трахалась раньше? — спросил он. Я не удивилась, что он говорит так грубо — здесь иначе было нельзя. — Нет. — Знаю. Он стал трогать меня — размазывать по мне росу. Тело мое было мокрым и холодным, его ладони — тоже, но от трения они теплели, и я чувствовала их тепло. Он тискал мне плечи, грудь, бока, попу, мял двумя руками меня всю, а я смотрела ему в глаза. Потом сказал: — Становись раком...

Она только расслабилась, я повернул ее голову к своей и прикоснулся к губам. Это она мне позволила сделать, проникаю языком в ее рот, она со страстью мне отвечает. Долго целуемся. Я начинаю движение к ее юбке, у Саши закрыты глаза, чувствую полную покорность ее тела, но опять ее чертова рука запрещает мне подобраться ближе. Я начинаю осыпать поцелуями ее лицо, шею, и на какой-то миг мне кажется, что она уже собой не владеет, я резким движением поднимаю ее футболку вверх и вижу две аппетитных горки в кружевном бюстгальтере, издаю победный возглас, руки тянутся к женской груди, но девушка извивается, не давая до себя дотронуться. Я налегаю на нее сверху, чувствую, как сгибается член, упираясь в ее живот, применяю силу, Саша шепчет: — Леша, не надо...

Там была уже расправленная кровать (похоже, ребята готовились к нашему визиту). Он начал неумело меня ласкать, я разделась. Мы легли на кровать. Он даже ввести толком не сумел — пришлось ему помочь. Было ощущение, что это не у меня, а у него первый раз. Когда он ввел член, я совсем не почувствовала боли. Наверное, девственная плева у меня была уже растянута моими «играми». А он начал суматошно двигаться во мне... Возбуждение от ожидания давно прошло. Наступило разочарование: и это — секс? То, о чем я так долго мечтала? Внутри все было сухо, а он елозил и елозил... было больно...