В тот день Шура был счастлив – родители его любили, сессию он сдал вовремя и появились деньги. Сообща мы решили, что часть денег он потратит на крутой кожаный плащ, а остальные мы прогуляем (пропьём). Плащ этот уже давно был присмотрен, цена вопроса известна, так что оставались нам только развлечения. Первым делом мы зашли в зал игровых автоматов. Сам я никогда не был любителем таких игр и некоторое время просто наблюдал как Шура спускает родительские деньги в трубу. Потом я решил, что пора и кое-как нам удалось вытащить его на улицу. Шура первое время сопротивлялся, спорил, нам даже пришлось его придержать, пока он не остыл от азарта...

Весь день после принятия Посвящения мы провели, воспевая гимны богу Гименею. Чувство незабываемой радости и счастья переполняло каждую из нас. Мы восторженно пели, потому что наши души пели. В первый раз, наверное, я видела вокруг себя действительно счастливых женщин. Людей, которые испытывали удовольствие от самой жизни. И все мы в тоже время ждали ночи. Лично я чувствовала, что этой ночью познаю наслаждение мужчиной до самого дна. Весь день мы постились, вечером был скромный ужин, в основном только овощи. Затем последняя молитва и чаша к божественной кровью, которую каждая из нас выпила куда быстрее, чем вчера. Да и вкус показался более сладостным. Мы друг за дружкой выходили в коридор и исчезали в своих комнатах. Лично я была вся в нетерпении. В комнате всё было, как и вчера вечером – приготовленные предметы для омовения и мужчина, полностью обнажённый...

В храме Гименея сложно было понять утро сейчас или ночь. У нас простых послушниц, принятых сюда по воле наших мужей, не было такой возможности. Свет от лампад освещал наши комнаты, коридоры и переходы, общий столовый зал. Ходить можно было везде, кроме комнат других послушниц. Мы все, одетые в светлые, выбеленные холстины на голое тело полдня проводили в молитвах, следили за алтарём бога, слушали проповеди его слуг. Все они были высокорослые как варвары, волосы росли на их телах кажется везде где можно. Они ходили только в лиловых набедренных повязках, заставляя нас рассматривать их крепкие мускулистые тела. Меня до этого не интересовало тело моего мужа, но тут я начала сравнивать между собой тех, кого видела в храме. Через несколько дней я даже стала непроизвольно выделять того, кто мне нравился больше...

В свои 36 лет я успел жениться, потом развестись и как следствие разъехаться с бывшей женой на значительное расстояние. Мой брак оказался некрепким, дети у нас так и не появились, зато появилось много взаимных упрёков, обид и чуть ли не кровная вражда с её семьёй. Неудивительно, что проработав 12 лет и почти выбившись в начальники отдела, я предпочёл тихо разделив имущество с бывшей, также тихо съехать куда подальше. Но это только звучит хорошо. Денег на небольшую квартирку в районном центре мне хватило, прожить пару месяцев – тоже. Вопрос с работой я не откладывал в долгий ящик, но перспектив было совсем немного. И вот когда я уже рассматривал вакансии дворника в больнице и учителя в школе, как вполне приемлемые мне подвернулось ЭТО...

Инна ничего особо не поняла, но отложила сумку с тетрадями и покорно поплелась за директором, прикидывая на сколько она ещё задержится. В отдельном зале столовой банкет вступил уже в ту стадию, когда галстуки давно сняты и на очереди уже лифчики. Один из членов комиссии уже спал склонив голову на стол. Двое других о чём-то жарко спорили с заучем, махали руками и пытались что-то доказать. Ещё один мужчина вполне привлекательной наружности, приобняв учительницу английского, во всю заглядывал ей в декольте, поглаживая рукой округлую коленку, чему сама Александра Ивановна совсем не противилась. Наконец, сам – председатель комиссии откровенно скучал, выстукивая пальцами по столу одну ему слышную мелодию…

…Я сама не знаю зачем пошла в этот субботний вечер к Инне. Дома было откровенно скучно, муж смотрел очередной важный матч года для нашей сборной, я зашла ВКонтакт и почти сразу же получила сообщение от Инны. «Поднимайся к нам на чай с пирогом.» Я попыталась расшевелить мужа, но его больше занимали парни в красных майках, чем гости. Я накинула халат потеплее и поновее, поправила волосы и крикнув что я у Инны вышла из квартиры…

Она погасила лампу и встала из-за стола. Но ноутбук выключать не стала. Присела на диван, рядом с Юрой. Тот лежал на спине, и сквозь тонкое одеяло было видно, как встал у него член. Брат, недоумевая посмотрел на нее. Татьяна вздохнула, провела рукой по одеялу, гладя его по груди, и накрыла бугрящийся член ладонью. - Танька, ты чего? – хриплым голосом спросил Юра и попробовал высвободиться, впрочем, без особого старания. - Лежи смирно и все, - прошептала она и стала поглаживать его член кончиками пальцев, чувствуя, как тот становится больше, твердеет, а даже немного подрагивает...

Ирина лежала в ванной и, расслабляясь в пенной воде, чуть горячей, как она и любила, нежно ласкала бугорок клитора. Женщина вспоминала один-единственный эпизод, случайность. Ей было стыдно и от этого она возбуждалась ещё сильнее. Артём, молодой высокий и темноволосый парень, ухажёр её Наташки, стоял в полоброта к двери и тяжело дышал, а её двадцатилетняя дочурка полуголая стояла перед ним на коленях, самозабвенно облизывая его член. И всё это было неважно, кроме самого органа. Именно им и грезила Ирина последний месяц. Такой сочный, длинный с большими шариками яиц снизу. Не мощный, не огромный как любимый дилдо женщины, а что называется в самый раз. Она даже успела рассмотреть круглую шляпку головки на его конце и капельки слюны на ней. Или это просто фантазия..?

Для начала, решил провести небольшой эксперимент. Дождавшись ее очередной прогулки наверх, к чердаку, в этот раз она вышла в футболке и все, он, нарочно гремя дверью, вышел из квартиры. Не торопясь, возился с замками, закрывая оба на все обороты, краем глаза кося наверх, но Юли не увидел. От его двери тамбур просматривался достаточно хорошо, обнесенный теми же перилами, что и лестница в подъезде, но если отойти к стене и присесть у самой двери на чердак, то можно было скрыться с глаз. Что, наверное, она и сделала. Закрыв дверь, и подергав ручку проверяя, надо же было время потянуть, Виктор спустился вниз, в круглосуточный магазин. Вернувшись, посмотрел запись. Как он и предполагал, услышав звук открывающейся двери, Юля спряталась, а когда он спустился на первый этаж, она быстрее молнии метнулась к себе. Виктору было интересно, сильно ли она испугалась, забросит она свои игры или нет...

Вера, очевидно, привыкла к простому рабоче-крестьянскому обращению, и восприняла все это как должное. В ее трусах было сильно волосато и очень мокро. Вера стояла, закрыв глаза, улыбалась мне, сверкая золотым зубом. Я нежно гладил ее мокроту. Мне очень хотелось войти в нее. Целоваться желания не было. Я развернул Веру к себе спиной, немного наклонил вперед. Вера уперлась руками в стенку и послушно еще больше прогнулась. Я, бесцеремонно, поднял подол ее платья вместе с кружевной рубашкой и накинул его на спину. Быстро стянул ее колготки и трусы до колен...

Ее губы раскрылись, впуская его настойчивый язык. И вот уже ее рука потянулась вниз, нащупала твердый член, и нетерпеливо начала расстегивать ширинку, пытаясь освободить зажатый в тесных брюках член. Он не обратил на это внимания и опустился к ее торчащим соскам, стал ласкать ее соски. Его язык то гулял вокруг набухших холмиков, то губы захватывали и жадно сосали грудь. Ангелина застонала, ей было хорошо. Макс отпустил грудь и стал спускаться, языком прорисовывая дорожку по ее животу туда, вниз. Задержался на пупке, словно изучая эту часть тела подробнее, и пошел дальше. Ангелина тяжело вздохнула, когда почувствовала, как он стягивает с нее трусики. Макс начал целовать ее бедра с внутренней стороны, постепенно приближаясь к горячему и мокрому источнику...

— Тебя давно уже не трахали, да? — вдруг спросил Иван. Мамочка изумленно смотрела на него. — Чего смотришь? Давно уже, говорю, не ебалась. Да? А хочешь ведь. Ой, как хочешь!.. — Нет... — лепетала та, отползая от Ивана на край скамейки. Но он, вместо того, чтобы облапать ее, вдруг наклонился и взял в рот сосок. — Так они делали? Да? — спросил он, всосав теплый комочек. Мамочка пыталась вывернуться, но быстро прекратила и закрыла глаза. Иван сосал ее, причмокивая, как двойня, и месил рукой вторую титьку. Оттуда, как из пульверизатора, брызгало молоко. — Прекратите... Что вы де... — бормотали пухлые губы. — А бедра танцуют. Чпокаться хотят, — сказал Ваня, когда мамочка стала откровенно стонать. — А ну-ка...

Она всхлипнула, и послушно раздвинула ножки. Вся ее блестящая от влаги щелка, ни чем ни прикрытая, оказалась перед ним. Сергей не удержался и легонько шлепнул Марину прямо по ней, услышав в ответ очередной всхлип. Он положил ладонь на ее попку, и, засунув большой палец в дырочку принялся трахать пальцем, чуть подтягивая ее попку вверх. Марина громко застонала от возбуждения и бесстыдства. Сергей не останавливался, только ускорял темп. Время от времени он второй рукой теребил ее клитор, лаская его самым беспардонным образом. Надолго ее не хватило. Через пару минут, она снова билась в оргазме...

Она предложила продолжить массаж ног, и я продолжил его. Но выше колен, мне начала мешать её юбка, и я расстегнул её. Стянул платьице с крутых, упругих бедер. За юбкой полетели, и её трусики, и я сладострастно начал ласкать её киску. Я засасывал и лизал её пещерку, тёр и целовал губами её клиторок, она учащенно дышала, грудь её подымалась и опускалась ритмично, она начала постанывать. А я запустил свои ручки ей под майку и начал разминать титечки. У нее большие и нежные груди, при надавливании большими пальцами на соски, она застонала, почти вскрикнула. Затем стянул ее маечку и начал целовать грудки, а языком щекотать соски. Её руки страстно бродили по моей спине...

Я целовала его лицо, покусывала губами его шею и вела языком по кадыку, пока он приходил в себя. Член его по-прежнему упирался мне в живот, и мне хотелось ехать с ним в том вагоне дальше и дальше, окунаясь в горячее марево желания. Я снова направила его, такого горячего и влажного, в себя, застонав, принимая его снова. Он будто проснулся, и с неожиданной силой приподнял меня, вжимая в колючую стенку, которая царапала кожу сквозь тонкую ткань блузки. Но мне было все равно, и я обхватила его ногами. Движения наши были ограничены, но возбуждение мое достигло предела. Он был так близко, вжимаясь в меня своим лобком, нанизывая меня на свой член до предела...