- Она – ведьма! – кричал Ганс, показывая на меня пальцем. – Она колдует и лишает женщин плодовитости!
- Точно, - вторил ему Томас, толстый торговец рыбой. – Она превращается в кошку, я сам видел!
- А кто же ещё? – сосед Петер, бывший наёмник герцога сдвинул брови. – Ведьма как есть!
Оба инквизитора посматривали друг на друга, а потом на молодую, симпатичную женщину, которую держали за руки выше локтей два дюжих кирасира. Здесь же стоял и преподобный Юзеф, местный кюре. Толпа не расходилась, один из инквизиторов поднял руку.
- На дознание, - коротко рявкнул он. – Будем разбираться.
…вода капала большими тягучими каплями с потолка. Оба инквизитора, один пожилой и худой, как палка, а второй моложе, но довольно полный с кошачьими усиками, внимательно следили за привязанной к высокому стулу женщине. Спинка стула была металлической со специальными отверстиями, чтобы в нужный момент подтягивать верёвки на теле допрашиваемого. Но пока обвиняемая в колдовстве была сговорчивой.
- Значит мы Марта-Терзия из Кёльна не признаёте обвинений, выдвинутых вам неким Гансом Лебрехтом из того же Кельна? – сурово спрашивал инквизитор.
- Гансиком? – улыбнулась женщина. – Он великий затейник. А в чём он меня обвиняет?
- В колдовском соблазнении, - строго ответил пожилой инквизитор.
- А что ещё он мог сказать, когда его толстуха-жена застукала в моей постели? – хихикнула обвиняемая. – Два месяца он говорил ей, что ночует в лавке с приказчиками.
- Как же он оказался в вашей постели? – ехидно спросил инквизитор-толстяк. – Вы колдовством заставили его перенестись из лавки к вам в постель. Разве я не прав??
…Ганс любил, когда она скачет на его мясистом члене, повернувшись спиной. Он держал её зад в своих громадных ладонях, так что следы оставались потом, и подкидывал ее вверх. А уж она опускалась резко на его орган, он выдерживал так пару минут, а потом рычал и извергал своё семя. Сама Марта к тому времени успевала изойти в сладострастии раза два…
- Вот ещё одна бумага, - показал лист пожилой инквизитор. – Некто Томас Вентер, из Кельна тоже обвиняет вас в колдовском совращении. Якобы вы в облике дьявола принудили его к непотребным деяниям.
- Томас выдумал всё, - женщина смотрела прямо в глаза молодому инквизитору. – Разве я похожа на …?
…Толстый с брюхом торговец заезжал к ней по вторникам, когда принимал в порту свежий товар. Марта встречала его только в переднике, больше ничего на ней не было. Торгаш любил поставить её раком и входить в её узкую попочку. Он говорил, что только с ней ему хорошо и такое соитие грехом и не назовёшь, потому, как и соития никакого ведь нет. В задницу не считается, утешал он Марту.
- А вот свидетельство бывшего военного, - толстяк инквизитор тяжело дышал. – Вашего соседа, Петера Рауха. Достойный человек, не раз видел, как вы в облике кошки запрыгивали к себе в окно. Колдовали, пуская дым из трубы, странного цвета дым.
- А я ему не дала, - гордо сказала Марта, и подмигнула пожилому инквизитору. – Он меня уговаривал- уговаривал, а не уговорил. Знаю я этих армейских, у них плохие болезни через одного. А дым обычный был дым.
Марта посмотрела на толстого инквизитора масляным взглядом и слегка повела бровью. Тот уже давно смотрел на её высокую грудь, вздымающуюся под облегающим потрёпанным платьем. Пожилой инквизитор взглянул на женщину задумчиво, посмотрел на своего коллегу и усмехнулся.
- Посмотрим, - сказал он. – Улик явно недостаточно, я вызову дознавателя из братства, уж он-то всё прояснит до конца.
Инквизитор написал на листе бумаги пару строк и вышел.
- Тебе нравится моя грудь, - прошептала Марта, требовательно глядя в глаза полного инквизитора. – Ты хочешь прикоснуться к ней. Взять в ладонь. Потрогать соски. Смелее….
…Её голос завораживал, обволакивал и кажется лишал сил и воли. Инквизитор покрылся холодным потом, он чувствовал, что желание этого тела молодой симпатичной женщины в самом соку становится совершенно непреодолимым. Разумом он понимал, что так не должно быть. Но ноги уже сами поднесли его к ней. Руки сами протянулись к бюсту, бесцеремонно принялись развязывать шнуровку, дыхание ее участилось, грудь приподнималась всё выше и выше. Горячие истории на paprikolu.net. Наконец его толстые пальцы справились и сдёрнули вниз материю. Белая до блеска, торчащая вверх грудь призывно манила, пальцы уже принялись ласкать сосочки. Они тотчас же затвердели. Мужчина облизывал пересохшие губы и потом вдруг ударил женщину, однако Марта только рассмеялась.
- Ты же хочешь этого, - шептал голос в его голове. - Хочешь…
…Пожилой инквизитор в это время стоял за потайной дверью в камеру и смотрел в глазок. Он видел, как его напарник покрылся испариной, потом как сомнамбула подошёл к женщине, принялся лихорадочно развязывать шнуровку на её бюсте. Пожилой стоял невозмутимо в тот момент, когда высокая грудь Марты предстала во всей красе, он видел её торчащие соски и продолжал наблюдать как полный инквизитор ударил её.
- Ну же, ну , давай, - шептали его губы.
Полный инквизитор уже разрезал узлы на пленнице и тут же повалил её на пол. Она не сопротивлялась. Сознание потеряла может? Задрав подол ее платья, он похоже рвал руками исподнее на женщине, потом навалился на неё, и принялся ритмично двигаться. Были слышны стоны и повизгивания женщины, потом глухой рёв полного инквизитора. Он замер на минуту, нависая над разведёнными бёдрами женщины, а потом просто осел и откатился в сторону.
- Пора, - пожилой инквизитор, закрыл на минуту глаза, потом дёрнул за рычаг, и потайная дверь бесшумно открылась.
…Она, однако, очень быстро обернулась, как будто услышала его шаги. Он старался не смотреть на неё. Только краем глаз успевая заметить вздёрнутый подол, её полные белые колени. Он знал, что она без исподнего, оно лоскутами лежало где-то на полу. Он знал, что нельзя смотреть в её глаза, и не делал этого. Но вот запах, этот запах упорно обволакивал его. Запах женщины, самки, только что спарившейся и желающей ещё. Воображение рисовало ему как она желанна, подсказывало, что нужно делать с ней и как. Он не мог больше выносить этой муки. Его руки властно опустились на ее плечи, сильно надавил, он упала на колени, он не жалел её, заставил повернуться спиной и не просто поднял подол, почти разорвал его. Её бёдра и ягодицы были великолепны, упруги, округлы и такие желанные. Она немного виляла задом, и чудилось в этом движении призыв и желание. Член инквизитора стоял колом, до боли напрягаясь. И был только один способ унять её. Он сам хотел этого. Раздвинул её ягодицы и, приставив член к дырочке, надавил так, что тот пролез внутрь, растягивая отверстие срама и рвя его плоть. Одна боль сменилась другой, но уже сладостной. Она стонала под ним, но это было уже не важно. Оставались только он его желание. Самка покорилась ему и подмахивала ему своим прелестно-бесстыдным задом. И когда семя его выплеснулось внутрь её, казалось ему, что огонь преисподней пробежал по его жилам сжигая всё на своём пути...
…Марта встала и, усмехнувшись, поправила как могла платье. Семя двух инквизиторов почти высохло на ее теле, а вот саму ее переполняла их живительная сила. Она бурлила внутри. Марта нетвёрдым шагом подошла к столу и взяла с него листок пергамента. Потом также медленно прошла к двери. Покачиваясь, пленница покидала замок инквизиции. Всем встречным она показывала бумагу, где дознаватели писали, что сочли ее вину недоказанной и отпускали ее. Она вышла из крепости и растворилась в ночном городе…
