Вагон слегка покачивало, а у Ксении к тому же от поцелуя закружилась голова. Она вынуждена была обхватить за шею своего нового знакомого. В ответ он с силой прижал ее к себе, и она всем своим телом ощутила его твердые грудь и живот, а также сильно упершийся в низ ее живота член мужчины. Они целовались все более страстно, но тем не менее Ксюша все-таки поглядывала на тех, кто сидел за спиной ее мужчины. Заметив молодого человека с ярким румянцем на щеках, который с нескрываемым удовольствием наблюдал за ней. Ксюша взяла в свои ладошки лицо мужчины и, заглянув ему в глаза, улыбнулась. Затем попыталась обойти его, но он привлек ее к себе за талию, когда она уже повернулась к нему спиной, и принялся ласкать ее грудь, засовывая пальцы под лифчик. Ксюша с улыбкой поманила приглянувшегося ей парнишку...

Каждую ночь дон Сезар вливал в нее струи молодой страсти, каждую ночь Микаэла кричала от блаженства, подставляя дону Сезару соски, набухшие, как сладкие финики на солнце... Она не просила ничего больше и смиренно ждала обещанного похода в церковь. Дон Сезар был, в общем, вполне доволен ею, хоть и находил, что в Севилье предостаточно девушек красивей и изящней Микаэлы, крупной, костистой крестьянки с сильными плечами...

Мамка была ласкова со всеми невольницами. Иногда Его это раздражало («будто они достойны любви больше меня»). Но сейчас Он смотрел во все глаза на девушку, которая с помощью Мамки влезла на Него верхом и стояла на коленях, опустив голову. — Скорее, — хрипло сказал Он. — Погоди, мой благоуханный, дай закипеть юной крови. Она ведь совсем молоденькая, не старше восемнадцати... Ну что же ты, птичка моя? — спросила она у плачущей девушки, нагнулась к ее груди и стала сосать ей сосок, а рукой — наминать пушистое лоно, застывшее в полупальце от Его уда. Девушка заскулила, как щенок. — Вот так, вот таааак, — бормотала Мамка с ее соском во рту. — А теперь садись. Садись! Она взяла в руку Его уд и стала пригибать девушку книзу. — Аааааооо, — застонал Он, когда уд окунулся в клейкую плоть. Девушка закрыла глаза. Груди ее вздрагивали, из под густых ресниц текли слезы...

Мужчина наклонил своё лицо к партнёрше и с лёгкой улыбкой коснулся её щеки губами. Потом касание переросло в нежный поцелуй, и он опускался к уху, затем к шее, заставляя кожу покрываться мурашками. Его прелестная подруга обняла его за шею, прижимаясь к нему всем телом, и свет с тенью плясали вокруг них, создавая атмосферу соблазнения и желания. Прошло томительно долгое время прежде, чем их губы слились в страстном поцелуе. Он властно приоткрывал её рот, вторгаясь языком, заставляя её судорожно вздрагивать от удовольствия. Её руки гуляли по его мощному телу, она чувствовала, как напрягались его мышцы, и сама была напряжена до предела...

Язычок поглаживает головку члена, обволакивая его теплом и лаской, при этом заставляя его больше трепетать. Наклонившись над тобой, я опираюсь двумя руками в стены, чтобы остальным было не так видно данное действо. Тем временем, твои губы скользят по стволу члена и погружая его в горло. Одной ручкой ты перебираешь мои яички, а когда начинаешь их посасывать дрочишь член, а второй ручкой ты ласкаешь себя. Как же я хочу на это посмотреть, как твои тонкие пальчики раздвигают влажные губки твоей киски и исчезают в ней. Мое дыхание учащается, эмоции зашкаливают от ощущений и адреналина. Твой ротик насаживается в такт качания поезда. Ты резко встаешь, оставляя мой член болтаться без присмотра и блестеть от твоей слюны...

Помогает подняться и разворачивает лицом к стене. Я видела эту позу — меня будут обыскивать?! Ловкие пальцы намыливают грудь, рисуют круги. Сдавили соски и вытянули их вперед. Я его почти ненавижу! Сдерживаюсь, не отвечаю.. Прочертил позвоночник, ребра. Аах, не нужно там мыть! Почти не чувствую, но знаю — рука скользит меж ног, поглаживая и раздвигая губки. Хочу большего... Этот всхлип мой? Прохладные капли помогают прийти в себя. Весь этот день стекает по мне и исчезает из памяти. Усилил напор, моя попка просто в восторге от массажа. Сволочь, прямо в центр. Не шелохнутся... Несколько секунд и... Ему не видно как мои капли смешиваются с водой. Судорожно расслабляется тело. Он вряд ли проглядел оргазм...

А я ведь лучше всех знаю, как клево у тебя там, как я охуеваю от удовольствия, и завидую сам себе, когда мой член в тебе, как не хочется никуда уходить, после того как в тебя попал. И вот сейчас мне приходится завидовать не себе, а ему. Его член сейчас ублажает твоя девочка, а не мой. Блять!!! А может быть сейчас ты сжимаешь «там», как ты умеешь, и его члену приходится прорываться с усилием сквозь твой тесный плен, и он начинает долбить тебя жестче, желая доказать и показать, что его хуй сильнее, но тут же сперма начинает рваться из его яиц в тебя, и ему приходится остановиться и сдаться. Но его член все еще в тебе, и он наслаждается осознанием того, что ебет такую классную девочку. Смотрит, как его хуй входит в тебя, победно, до конца, а когда выходит обратно, то твои губки выворачиваются за ним, как бы обнимая и лаская его, и стараясь удержать внутри...

— «А что это не плохой шанс отомстить Галине Ивановне за все, к тому же Николай Петрович настоящий мужчина не то что эта размазня Костик» — подумала Вера, и начала уже специально вилять попкой перед носом у Николай Петровича, который не отводил от нее взгляд. Вера видела, что мужчина уже на пределе, и предприняла последние действия...

Они знали, что они друзья, а не любовники, и им можно все, кроме секса. Это добавляло в их ласки откровенности, даже отчаянности, какой не бывает и между самыми страстными любовниками. Самое интересное, что им не хотелось большего. Пределом их близости были губы, языки и прижатые друг к другу обнаженные тела. Эмоциональный экстаз, в котором они тонули, когда ласкались, вполне удовлетворял их тягу друг к другу, а нередко и выхолащивал сильней любого секса. Им не приходилось себя сдерживать: когда они ласкались — Юрин хуй, конечно, напрягался, но не слишком, без мучительного желания выбодаться в Катю. Любовниц ему хотелось дырявить насквозь, но с Катей было совсем иначе: она пробуждала в нем желание растворяться в ней, как мед в молоке, тонуть в неизбывных ласках без капли грубости, если только не считать ею жестокие, экстатические лизания-на-грани-боли, до которых они иногда себя доводили. Это были чистые эмоции, без капли похоти...

Поднимаешься, как кошка, опираясь руками о мои колени. И твои прозрачные голубые глаза оказываются прямо передо мной. — Ну, что же вы, Денис Викторович... — ты так уверена в себе, что я тебя не узнаю. Ложишься на стол, раздвигаешь ноги. Ты такая... влажная. И я, бессовестно пользуясь своим служебным положением, встаю и раздвигаю твои бедра еще шире...

Когда я делала минет парню, который был по середине дивана, ко мне сзади подошел еще один из находившихся в комнате и вставил член в мою киску, ощущение было незабываемое, я просто наслаждалась. Первым кончил тот, кто был сзади, а тот которому я делала минет взяв меня за волосы начал c силой засаживать свой член в горло, я было уже начала задыхаться, как горячая струя спермы хлынула прямо в горло и он отпустил меня, я долго откашливалась. Восстановив дыхание меня положили на спину и вся толпа выстроилась в очередь...

Припарковав машину, поднимаюсь на 7-й этаж, открываю дверь, захожу и вижу, незнакомую обувь. Уже подозревая, что меня ожидает, захожу в спальню, и черт побери, картина просто блещет похотью. На моей кровати, мой Андрей сосется с какой то блондинистой курвой, тиская ее груди, немаленького размера, а сзади ее шпилит другой мачо, видимо знакомый моего сожителя. Я в шоке стою возле двери, и не могу поверить своим глазам, не в силах вымолвить и слова. Андрей меня замечает, отстраняется от шлюшки, которую целовал, несколько секунд назад, и смотрит на меня. Он понимает, не отвертеться, но ведь нужно что-то предпринимать...

Однажды, мой друг, находясь в командировке, позвонил мне с просьбой сходить к нему домой и выяснить, почему его жена не отвечает на телефонные звонки. Я оделся и пошел. В подъезд я попал спокойно. Затем долго звонил в дверь. Наконец, дверь открылась, и Анька, жена друга, впустила меня в квартиру. У нее было заспанное лицо, стало ясно, что она крепко спала и поэтому долго не открывала. Мы прошли в комнату. Возле дивана стоял журнальный столик, на котором расположились две бутылки коньяка, причем одна уже пустая. На тарелке лежали фрукты, а на маленьком блюдечке порезанный лимон, плюс открытая плитка шоколада. Я обратил внимание, что рюмка была всего одна. Значит, пила в одиночку. Это было что то новенькое. Я спросил, что случилось. Она пьяным голосом объяснила, что поругалась по телефону с мужем. Аня достала еще одну рюмку и налила коньяк. Мы выпили, и я отправился на кухню ставить чайник. Вернувшись в комнату, мы выпили еще. Зная, что я прилично готовлю, Анька попросила меня

В один из августовских дней, когда я с друзьями отмечал свое возвращение из армии, моя мама попросила меня отнести деньги тете Тане, матери моего друга. Я пошел. Поднявшись на этаж, я позвонил в нужную квартиру. Дверь мне открыла тетя Таня. Она была в легком, с большим декольте и едва доходившем ей до колен, халатике. Не смотря на то, что ей уже было за сорок, у нее были стройные ноги с упругими бедрами, большая стоячая грудь. В общем, выглядела как девочка...

«Поднимите ваши ноги Анжела и поместите их в нижнюю пару отверстий. Позвольте им проскользнуть внутрь. Затем наклонись вперёд и вставь свои руки в верхнюю пару. Быстрее!» Голос Саманты понуждал подчиниться, а её взгляд пронзал. Анжела покорно подчинилась, её покорная сторона души вынудила её это сделать. Кресло продолжало двигаться до тех пор, пока не коснулось стены. Ноги Анжелы были погружены в отверстия до колен, а руки до локтей. Она чувствовала дальние концы отверстий кончиками пальцев. Но не успел стул остановиться, как боковые стороны отверстий сжались вокруг её конечностей, охватывая их. Её ноги и руки внутри отверстий охватил огонь от чувства, сходного уколам тысяч булавок и иголок. Казалось, что это длится вечность, и Анжела кричала о пощаде...