Несколько дней назад Андрею позвонила мама и попросила в свое отсутствие приглядеть за квартирой и квартиранткой. Она наконец-то собралась погостить у сестры, недельку, другую. В квартире оставалась Алина, студентка, которой мама сдавала комнату. Так называемая «комната с хозяйкой». Девочка попалась тихая, аккуратная, заботливая. Мать ей доверяла полностью. От Андрея требовалось пару раз в неделю проверять не сломалось ли чего и не нужна ли помощь Алине. Сегодня, случайно оказавшись в этом районе, он решил заодно зайти посмотреть, все ли в порядке. Алина должна была быть в университете, и он звонить ей не стал. Открыл дверь своим ключом, и ошеломленно замер в прихожей, услышав с кухни резкий окрик: - Ну-ка, соблазнительней виляй своей попкой, Жулька! Что ты сегодня как неживая! Голос был какой-то странный. Андрей осторожно прикрыл дверь и заглянул на кухню...

Его поведение напоминало какой-то спектакль, настолько все было нереально. Солнце, зеленая трава, одуванчики, улыбка на его лице и этот приказ. Она непроизвольно отступила назад. - Кузнецова, - равнодушно, даже со скукой произнес Стас, кромсая вторую веточку. – У тебя два варианта. Первый – ты раздеваешься и отдаешься мне добровольно, делая вид, что хотела меня всю жизнь. Согласись, место очень романтичное, даже мусора вокруг мало. А потом я с комфортом отвезу тебя домой, – Он сделал паузу. – И второй вариант. Я беру тебя сам. Ты, конечно, сопротивляешься, и твоя одежда приходит в негодность. Подумай, как ты будешь добираться отсюда в рванине домой. Итак, что выбираешь?..

Андрей засунул два пальца в мокрую дырочку племянницы, и подтянул тело девушки к себе. Она коротко простонала, закрыв глаза, безропотно подчиняясь ему. Он уверенно ласкал ее, трахая пальцами и играя с клитором. Его пальца свободно ходили в скользкой дырочки и через некоторое время, она снова кончала, впиваясь в него руками, чтобы не упасть. Он обнял ее прижал к себе, чувствуя как постепенно она расслабляется. Поглаживая ее по спине, Андрей произнес: - В следующий раз, когда найдешь интересный рассказ, не экспериментируй сама, пожалуйста, сразу зови меня, во избежание травм и прочих неприятностей...

- Девочка, ты не борзей. Сейчас идешь, садишься, занимаешься. Иначе я тебе устрою. Я тебе не мама, церемонится не буду, - я злился на нее всерьез. Какая наглая девка! - Ну и что ты мне сделаешь? Грозный какой! – она почти кричала на меня. - Что ты тут командуешь? Тоже мне воспитатель! Одна целыми днями зудела… Слава богу свалила. Думала отдохну… Так, нет, сразу же другой нашелся. Отстаньте вы все от меня! Сама знаю, что мне делать! - девчонка разошлась не на шутку...

Она всхлипнула, и послушно раздвинула ножки. Вся ее блестящая от влаги щелка, ни чем ни прикрытая, оказалась перед ним. Сергей не удержался и легонько шлепнул Марину прямо по ней, услышав в ответ очередной всхлип. Он положил ладонь на ее попку, и, засунув большой палец в дырочку принялся трахать пальцем, чуть подтягивая ее попку вверх. Марина громко застонала от возбуждения и бесстыдства. Сергей не останавливался, только ускорял темп. Время от времени он второй рукой теребил ее клитор, лаская его самым беспардонным образом. Надолго ее не хватило. Через пару минут, она снова билась в оргазме...

Очнулся я с каким то странным чувством холода и неудобства. Ноги как то странно были повернуты, да и руки тоже. Обычно я так не спал. Неужели вчера нажрался. Сознание не припоминало данного факта. Я открыл глаза и увидел себя на полу. Головой в пол. Руки уходили вниз к ногам. А между ног в районе щиколоток была привязана палка, которая и не давала мне сдвинуть ноги вместе, причиняя неудобства. Посередине к этой палке были привязаны руки. Я как бы был выгнут, голова в пол, задница кверху. Вдобавок к этому я был абсолютно голый. Рядом я заметил несколько унитазов и понял, что нахожусь в туалете...

Я смотрела на неё и не могла вымолвить ни слова, все моё тело и язык онемели от такой грубости. «Ляхи двигай, сука!» — грозно прошептала она и сама раздвинула мне ноги. «Что вы делаете, я прошу вас не надо!» — только и могла причитать я. Я очень боялась, что кто-то нас услышит, что кто-то поймет что происходит. «Будешь вести себя тихо, никто не узнает!» — как будто прочитав мои мысли, сказала моя соседка справа. Как назло в тот день на мне была одета юбка свободного покроя чуть выше колена. Я застыла а, она, расценив моё молчание как согласие, поползла своей рукой к моей киске и очень сильно ее сжала. Я вскрикнула, обернулись люди. «Сиди тихо!» – сказала моя мучительница...

– Надюшка миленькая, не надо, уй как больно! Уй-я! Не надо. Не буду! Всё сделаю, что скажешь, только не бей! Девайс по ощущениям, шпарил и жарил жопу так крепко, что напоминал, скорее розги, чем ремень, вгрызаясь в оголённое тело. А она продолжает стегать, я туда-сюда, не вырваться, привязала на совесть и только сильнее меня коленками сжимает. Ремень, будучи довольно длинным, охватывал поверхность не только попы, но и по ляжкам полосовал. Слёзы сначала сами по себе закапали из глаз, потом и орать начал и плакать навзрыд, а она не смотря ни на что, продолжает...

Золушка выпрямилась, но так и осталась стоять на коленях. Она смотрела как Мариэтта развязывала завязки платья и потом снимала его и кружевные панталончики. Она была пухленькой, большие груди, толстые бёдра, волосы на лобке и жирок по бокам. Но Золушка смотрела на её тело, чувствуя, как пересыхает во рту. Старшая сестра водрузилась на кровать. Та скрипнула, Мариэтта развела ноги в стороны, открывая Золушке вид на свою промежность, заросшую курчавыми волосками. Анетта направила рукой голову девушки в сторону ляжек сестры. - Подлижи ей, - он толкнула служанку вперёд. – Давай, и чтоб приятно было. А я посмотрю...

- Да ничего особенно, в принципе. Встанешь на колени, скажешь: «Диана Олеговна, я очень прошу Вас, дать мне шанс». И все. Только сказать надо жалобно, чтобы я прониклась. Для убедительности разденешься. Мелочь. Пустяк, - она села на диван и с наслаждением вытянула ноги вперед. Катя вспыхнула, вскочила с кресла. - Колени? Разденешься? Вы это серьезно?..

- Хороший мальчик, - выдохнула она и задрав подол платья провела рукой по своей промежности. Я видел следы чего-то мокрого на её трусиках. – Было бы неплохо, чтобы ты меня и там подлизал. Но сначала. Она рывком поднялась с постели и дёрнула мой поводок. Я послушно в позу собачонки следовал за ней. Мы вошли в просторную ванную. Евгения сразу же стянула с себя трусы, небрежно бросив их в корзину для белья. Я увидел её выбритый лобок, она ткнула в моё лицо свой пах...

Маша покорно заглатывала глубже, опускаясь губами дальше по стволу, пока головка не уперлась ей в гланды. Таксист довольно крякнул, и, подняв за волосы девушку, буквально швырнул ее обратно, что головка с силой ударила ей в глотку. По щекам девушки слезы текли рекой, но она начала покорно отсасывать таксисту, делая все, лишь бы он снова ее не ударил. Дочиста вылизав отвратительно пахнущую головку, Маша начала водить язычком по всей длине его ствола, а затем зарылась мордочкой в мошонку и начала ласкать и обсасывать яйца. Таксист довольно пыхтел и кряхтел, не отпуская волосы девушки и грубо дергая ее голову туда, куда хотел...

- Смотри, - пошатываясь сказала она. – шампанское ещё получше будет. Тут как у члена есть навершие. Хи-хи. Настя отошла, а ей подруга достав из влагалища пленницы одну бутылку тут же всунула следующую. Лежавшая на полу девушка только приподняла свою попу, устраиваясь поудобнее. Через несколько мнут Настя сменила свою подругу у станка, выбрав бутылку из-под пива. - Засунь её поглубже и отойди, -сказала Света. Я счас её сфоткаю. Руку её положи на бутылку. Как будто это она сама так себя…

Мистер Йорк подошел к двери и закрыл ее на ключ. Затем вернулся к столу и провел ладонью по подтянутой, сладкой попке девушке, заботливо оттопыренной и готов к наказанию. -Считать будешь ты, и вслух, - негромко сказал Йорк. -Что? - Переспросила девушка, но вместо ответа раздался звук шлепка, и девушка вскрикнула. - Один! Второй удар. Третий. Четвертый, пятый. На пятнадцатом ударе Лина поняла, что компании и правда тяжело далась ее ошибка, и она начала умолять мистера Йорка уменьшить количество ударов до двадцати...

Мужчина не отпускал ее волосы, и, грубо дернув их, резко вошел в девушку. Если она и крикнула, то явно не от наслаждения, а от боли. Тем временем мучитель начал ускорять темп и грубо трахать Юлю, используя ее как игрушку для своего удовлетворения. Девушка сперва держалась, но вскоре начала плакать навзрыд, но никто даже не мог ей помочь. Все люди находились за много метров от того места, где ее насиловали, и что самое тяжелое, она могла их видеть, но не могла требовать от них никакой помощи...