Я смотрела на неё и не могла вымолвить ни слова, все моё тело и язык онемели от такой грубости. «Ляхи двигай, сука!» — грозно прошептала она и сама раздвинула мне ноги. «Что вы делаете, я прошу вас не надо!» — только и могла причитать я. Я очень боялась, что кто-то нас услышит, что кто-то поймет что происходит. «Будешь вести себя тихо, никто не узнает!» — как будто прочитав мои мысли, сказала моя соседка справа. Как назло в тот день на мне была одета юбка свободного покроя чуть выше колена. Я застыла а, она, расценив моё молчание как согласие, поползла своей рукой к моей киске и очень сильно ее сжала. Я вскрикнула, обернулись люди. «Сиди тихо!» – сказала моя мучительница...

– Надюшка миленькая, не надо, уй как больно! Уй-я! Не надо. Не буду! Всё сделаю, что скажешь, только не бей! Девайс по ощущениям, шпарил и жарил жопу так крепко, что напоминал, скорее розги, чем ремень, вгрызаясь в оголённое тело. А она продолжает стегать, я туда-сюда, не вырваться, привязала на совесть и только сильнее меня коленками сжимает. Ремень, будучи довольно длинным, охватывал поверхность не только попы, но и по ляжкам полосовал. Слёзы сначала сами по себе закапали из глаз, потом и орать начал и плакать навзрыд, а она не смотря ни на что, продолжает...

Золушка выпрямилась, но так и осталась стоять на коленях. Она смотрела как Мариэтта развязывала завязки платья и потом снимала его и кружевные панталончики. Она была пухленькой, большие груди, толстые бёдра, волосы на лобке и жирок по бокам. Но Золушка смотрела на её тело, чувствуя, как пересыхает во рту. Старшая сестра водрузилась на кровать. Та скрипнула, Мариэтта развела ноги в стороны, открывая Золушке вид на свою промежность, заросшую курчавыми волосками. Анетта направила рукой голову девушки в сторону ляжек сестры. - Подлижи ей, - он толкнула служанку вперёд. – Давай, и чтоб приятно было. А я посмотрю...

- Да ничего особенно, в принципе. Встанешь на колени, скажешь: «Диана Олеговна, я очень прошу Вас, дать мне шанс». И все. Только сказать надо жалобно, чтобы я прониклась. Для убедительности разденешься. Мелочь. Пустяк, - она села на диван и с наслаждением вытянула ноги вперед. Катя вспыхнула, вскочила с кресла. - Колени? Разденешься? Вы это серьезно?..

- Хороший мальчик, - выдохнула она и задрав подол платья провела рукой по своей промежности. Я видел следы чего-то мокрого на её трусиках. – Было бы неплохо, чтобы ты меня и там подлизал. Но сначала. Она рывком поднялась с постели и дёрнула мой поводок. Я послушно в позу собачонки следовал за ней. Мы вошли в просторную ванную. Евгения сразу же стянула с себя трусы, небрежно бросив их в корзину для белья. Я увидел её выбритый лобок, она ткнула в моё лицо свой пах...

Маша покорно заглатывала глубже, опускаясь губами дальше по стволу, пока головка не уперлась ей в гланды. Таксист довольно крякнул, и, подняв за волосы девушку, буквально швырнул ее обратно, что головка с силой ударила ей в глотку. По щекам девушки слезы текли рекой, но она начала покорно отсасывать таксисту, делая все, лишь бы он снова ее не ударил. Дочиста вылизав отвратительно пахнущую головку, Маша начала водить язычком по всей длине его ствола, а затем зарылась мордочкой в мошонку и начала ласкать и обсасывать яйца. Таксист довольно пыхтел и кряхтел, не отпуская волосы девушки и грубо дергая ее голову туда, куда хотел...

- Смотри, - пошатываясь сказала она. – шампанское ещё получше будет. Тут как у члена есть навершие. Хи-хи. Настя отошла, а ей подруга достав из влагалища пленницы одну бутылку тут же всунула следующую. Лежавшая на полу девушка только приподняла свою попу, устраиваясь поудобнее. Через несколько мнут Настя сменила свою подругу у станка, выбрав бутылку из-под пива. - Засунь её поглубже и отойди, -сказала Света. Я счас её сфоткаю. Руку её положи на бутылку. Как будто это она сама так себя…

Мистер Йорк подошел к двери и закрыл ее на ключ. Затем вернулся к столу и провел ладонью по подтянутой, сладкой попке девушке, заботливо оттопыренной и готов к наказанию. -Считать будешь ты, и вслух, - негромко сказал Йорк. -Что? - Переспросила девушка, но вместо ответа раздался звук шлепка, и девушка вскрикнула. - Один! Второй удар. Третий. Четвертый, пятый. На пятнадцатом ударе Лина поняла, что компании и правда тяжело далась ее ошибка, и она начала умолять мистера Йорка уменьшить количество ударов до двадцати...

Мужчина не отпускал ее волосы, и, грубо дернув их, резко вошел в девушку. Если она и крикнула, то явно не от наслаждения, а от боли. Тем временем мучитель начал ускорять темп и грубо трахать Юлю, используя ее как игрушку для своего удовлетворения. Девушка сперва держалась, но вскоре начала плакать навзрыд, но никто даже не мог ей помочь. Все люди находились за много метров от того места, где ее насиловали, и что самое тяжелое, она могла их видеть, но не могла требовать от них никакой помощи...

Олег послушно стал гладить ножки своей новой госпожи. Она перебирал пальцами идеальные стопы, целовал и гладил. Потом он взял один пальчик в рот. Нежно втягивая, он насладился тонким ароматом лаванды. Это был гель для душа, которым пользовалась дама. Она держала его за волосы, не давая вырваться...

- Я с неё целку сорвал, мужики, - хохотнул мой первый мужчина. – Теперь ты давай. Мои ноги отпустили, но я даже и не подумала их сжать а только чуть сдвинулась устраиваясь поудобнее, мне хотелось, чтобы во мне снова оказался твёрдый орган и двигался внутри вызывая неизвестные мне пока ощущения. Второй парень вошёл почти сразу же. Его член был наверное побольше первого. Я чуть согнула ноги упёршись ими в землю, и когда он проник в меня, сама чуть приподняла бёдра ему навстречу.

Ты меня совсем не возбуждаешь, мне надо самой себя поласкать. Я ложусь на спину, вагиной к нему и поглаживаю половые губки и вход в вагину пальчиками. Он тянется ко мне рукой – я его отталкиваю, позволяя только смотреть на себя. Медленно начинаю водить по клитору средним пальчиком взад-вперед и круговыми движениями. Мое тело включается в игру, я реально завожусь, начинаю тихо и томно стонать, легонько постукивая себя по клитору. Я чувствую, что скоро кончу, но мне не хочется этого делать до того, как я позволю ему себя трахнуть, поэтому я переворачиваюсь на четвереньки и виляя попой, тянусь за презервативом. Член Вадика стоит как кол, хотя я к нему и не прикасалась. Я натягиваю на него презерватив, и медленно сажусь сверху...

Я заглотила его член настолько, насколько могла. Он держал меня за волосы и насаживал мой ротик на свой член. У меня потекли слезы, больше всего на свете, я хотела, чтобы он кончил, но этого не происходило. Я помогала себе руками, и дрочила ему. Головка члена скользнула по моим зубам, ему стало больно, и он ударил меня по лицу. - Сука! Убью, сука. Я попыталась встать, но он снова схватил меня за волосы, и заставил сосать член. Так продолжалось несколько раз – он насаживал мою киску на член, покрывал мою попу шлепками, кусал меня за соски, а потом сталкивал вниз и заставлял сосать и вылизывать его яйца...

В ту минуту, когда гвардеец снял с нее платье, распустил шнуровку корсажа, и начал мять ее грудь, в ту минуту, когда второй гвардеец задрала подол нижней рубахи и и стал гладить ее бедра и ягодицы, в ту минуту, когда привлеченные ее охами и стонами, в раскрытые ворота конюшни вошли все, кто остался в усадьбе, в ту минуту. когда ее согнули в поясе и с двух сторон трахали два гвардейца, В ту минуту, когда в ее лоно плеснуло мужское семя, в ту минуту... она стала Элизой потаскухой, дворовой девкой и очень долгое время не думала о себе как об Анне. И неожиданно, откинув мысли о том, что она графиня, она прочувствовала всем телом, как глубоко в ее глотку вошел мужской член, как глубоко внутри бьется еще один, как они двигаются и ее тело испытало такую волну удовольствия, счастья, что мир разлетался на кусочки вместе с брызгами спермы бьющими внутри. Она почти выполнила приказ, только один мужчина кончил не в ее лоно...

Лёха развернулся и подошел к моей жене. Маша покорно стояла, придерживая кофточку с лифчиком у подбородка. Лёха положил обе руки на её грудь и начал жадно ощупывать. Он делал это грубо и с силой, как какая то бабка месит тесто для пирожков. Сжимал и вновь отпускал их, щипал и оттягивал соски. От всего этого «массажа» грудь моей жены моментально стала красной, но Лёха не прекращал и я прекрасно понимал тогда, что, так же как и я, Лёха просто не знал как остановиться и как прекратить делать то, что говорит ему эта женщина...