После того как я была раздета он лег рядом и начал рассматривать меня. Гладить шею, плечи, руки, грудь, живот опустился к моей мокрой девочки. Он нежно проводил пальцами по половым губкам, размазывая мою влагу, раздвинул их и немного запустил пальчик в мою кисоньку, мокрым пальчиками начал нежно и медленно гладить клитор, немножко нажимать на него. Тем временем он облизывал мой набухший сосочек, немножко покусывал его, то просто смотрел, как мое тело извивается от удовольствия, слушал нежные вздохи...

Снимаешь с меня свитер. По-моему, ты все-таки порвал этот несчастный старый лифчик. Упрямо прокладываешь фарватер, рисуешь на моем теле курс, понятный только тебе. Упругим языком, привыкшим командовать, обводишь соски, отмечая мели. Двумя пальцами проверяешь глубину, заставляя меня выгнуться спиной. Ласкаешь меня изнутри долго и сильно. Слишком долго и слишком сильно, почти насилуя, почти разрывая плоть. Но я так давно одна, и мне нравится это наслаждение на тонкой грани боли. Мышцы сладко сжимаются от забытого ощущения живого. Не хочу деликатности, хотя уверена: ты умеешь быть нежным. Снизу поднимается цунами, грозя затопить вверенное тебе судно. Кусаю губы почти до крови. Если я закричу, Гус запросто снесет палатку...

И вот в третий раз, когда ее попка оказалась высоко над кроватью, ее бедра пронзила частая крупная дрожь. Дрожа всем телом, вынув «малыша» из себя, подарив взамен свои пальчики, обрушившись попкой на простынь, судорожно сдвигая и раздвигая стройные красивые ножки, с силой теребя клитор, издав пронзительное «А», из ее щелочки с напором вылетела струйка бесцветной жидкости. Повернувшись на бок, катаясь по простыни, пытаясь унять безудержные судороги, поворачиваясь с боку на бок, продолжала теребить клитор...

«Нет, с этой дыркой общего пользования церемониться нечего» — растравлял он себя и въебывался в Карину с размаху, загнав ее в угол кровати, и мял руками сиськи, малиновые от его тисканья, а потом залез рукой в пизду и начал мучить ее между складок, вибрируя пальцем в липком желобке, чтобы Карина кончила одновременно с ним, — но не выдержал и набух в ней невыносимым камнем, и разросся, и лопнул, и излился фонтанами горького кипятка, и рухнул на Карину, и провалился в ее тело, и сгорел от его тепла, от умильной сладости ее кожи, вплавленной в его кожу, и ткнулся носом в мокрые волосы, умирая от их запаха...

Дверь была приоткрыта, я решила глянуть в междверную щель. Свет от лампы дневного освещения, что стояла на компьютерном столе мамы, тускло освещал комнату. И в этом тусклом свете мне довелось увидать весьма пикантную картину: абсолютно голая мама развернутая попой в сторону дверей (в мою сторону), как наездница скачает на дядь Саше… Его ноги лежат на кровати, выглядывая из-под голой попы матери. Большой член отчима яростно пронзал мамину писю. Двигаясь с каждым разом быстрей, член то появлялся, то исчезал в ее небритой письке. При этом мама, откинув назад голову, издавала глухие стоны в такт движению его члена. Наблюдая за происходящим, я почувствовала, как низ живота начали переполнять странные ощущения, у меня возникло желание потрогать свою киску, и я решила прекратить подглядывание и вернуться к себе в комнату. Я пыталась уснуть, но сон не шел. В голове стояла картинка члена дядь Саши, ныряющего в мамино лоно...

В один из августовских дней, когда я с друзьями отмечал свое возвращение из армии, моя мама попросила меня отнести деньги тете Тане, матери моего друга. Я пошел. Поднявшись на этаж, я позвонил в нужную квартиру. Дверь мне открыла тетя Таня. Она была в легком, с большим декольте и едва доходившем ей до колен, халатике. Не смотря на то, что ей уже было за сорок, у нее были стройные ноги с упругими бедрами, большая стоячая грудь. В общем, выглядела как девочка...

Совершенно неожиданно Сергей опустился на колени и начал целовать руки Ольге, не забывая шептать-необыкновенная, самая красивая, нежная, ну что вам стоит. Ольга, от неожиданности, вяло пыталась отдернуть руки, что-то лепетала, продолжая находиться в прострации. Сергей, между тем, продолжал неистово целовать руки, перешел к поцелуям коленей, ног, живота и дойдя до шеи, пытался поймать губы Ольги, крепко обнимая ее и фиксируя за плечи. Ее вялые попытки упереться в грудь Сергею, повернуть голову-не успевали за движениями Сергея. Не теряя темпа, он нашел ее губы, впился в них своими губами, просунув в беспомощно открытый рот свой язык и начал активно двигать им внутри, жарко целуя. В следующий момент, не прекращая поцелуя, Сергей легко взял Ольгу на руки и понес в спальню, не обращая внимания на ее слабые неумелые попытки высвободиться и избежать последствий. Мысли все спутались, она действительно была в беспомощном состоянии, отчетливо понимая весь ужас происходящего, в полном смятении,

Летом, мы традиционно поехали на корпоративный отдых в горы. Олег сел в автобус рядом со мной. Мы по дороги пили пиво, мешали его с виски, и меня, конечно, разнесло. В горах, когда мы все пошли танцевать, я стала плохо себя чувствовать. Т. к. Олег все время был рядом, я прислонилась к нему, и положила голову на плечо. Олег любезно предложил проводить меня до коттеджа, мы шли под ручку, и я попросила присесть на скамейке. Мы разговорились о его не сложившейся семье, разоткровенничались и дошли коттеджа. После долгого разговора, когда мы уже оба протрезвели, он прислонил меня к стенке и стал целовать. Я, шокированная поцелуем с коллегой, сперва пассивно ответила на этот порыв, но потом стала заигрывать языком, покрывая мелкими покусываниями его губы, затем нежно облизывая их, словно колесо из леденца. От своего поведения была в шоке не только я. Олег всегда знал меня скромницей, которая молча принимала его нападки и никогда ни с кем не кокетничала. Я отвела взгляд от смущения, а он

Мама всегда отличалась довольно хорошим вкусом в одежде, с ноткой вульгарности (в меру) и немалой долей сексуальности. На ней был розовый раздельный купальник, верх без бретелек и трусики-танга с максимально открытой попой. Я решил воспользоваться тем, что она меня не увидела, очень уж хотелось понаблюдать за ней и ее адски сексуальным телом. Вышел из воды я все также незамеченным и расположился на своем месте. Улегшись, стал за ней наблюдать. Если бы вы только знали, как она была прекрасна в таком «наряде», мне даже пришлось лечь на живот, чтобы никто не видел моего во всю стоящего члена. Очень хотелось подойти и как следует ее облапать, особенно ее сладкую упругую попку...

Пустая автобусная остановка скрывала от лишних глаз Светлану и таксиста. Упершись ладонями в холодную поверхность, Светлана изо всех сил боролась с требующим выхода вином и конфетами, пока таксист задирал её платье и приспускал трусики. Мозолистые руки потискали уже натруженную за сегодня киску и поглаживали белоснежные ягодицы. Светлана сморщилась, когда сукой палец попытался проникнуть в её попку. Она уже давно не давала никому в эту дырочку, но спорить не хотелось. Хотелось оказаться дома и завалиться спать, что забыться счастливым пьяным сном. Таксист додумался плюнуть на пальцы и растереть слюну по темному кружочку ануса, теперь палец легко проник внутрь, а за ним и второй. Давно забыты ощущения подсказали Светлане, что пора расслаблять попку. Толстая головка, как у гриба, нехотя раздвинула тугое колечко и покорила анал Светланы. Самое трудное позади, теперь нужно привыкнуть к ощущениям и немного потерпеть. Сильные руки таксиста сжали талию, Светлана немного согнула ноги в

Одеты на ней были домашние голубые шорты, были они довольно короткими и приталено облегали ее широкий зад, сверху накинута темно синяя футболка, похоже она не заметила, что я пришел не один. Если для меня было привычно видеть свою мать в таком виде, и я не придавал этому значения, то ребята пожирали ее глазами. Понятное дело все время видеть невзрачную женщину в сером мешковатом костюме, и тут у меня дома из этого кокона вылезла СЕКС БОМБА. Я быстро поднялся и закрыл двери, разочарованные вздохи друзей... потом они еще долгое время гудели остальным пацанам, какая у меня мамка красивая, но остальные только смеялись, видя мою маму в мешковатом сером костюме. В общем, мама была не простой женщиной, принципиальной и уж точно не блядью, пока не случилась история, которая перевернула все с ног на голову.

Реальная история, реальные люди. Произошло все где-то в июле 2011 года. — Игорь, работаешь сегодня?! — с этой фразы начался мой телефонный звонок другу-татуировщику. — Да, змею на своей заднице доколоть хотела?! — На бедре! — возразила я, ну за что он так жестоко?! — да, хотела... так можно?! — Да, приезжай к шести, хорошо?! — попросил он — тебе же только язык её наколоть осталось. — Хорошо — согласилась я, мне это время было более чем удобно. И вот я уже лежу на его рабочем месте, и он красной краской вкалывает иглу туда, где идет контур языка моей змейки. Боли не чувствую, лишь покалывание иглы и что-то вроде царапания. Вышли мы из здания на Волгоградской 8 уже довольно поздно, вахтерша собиралась закрывать двери и сказала, что нам повезло, а то Игорь бы снова ночевал в своем «Амстердаме». Значит уже не в первый раз?! Метро уже не ходило, следовательно, идти к нему смысла не было. Кольщику идти никуда завтра не надо было, собственно как и мне и он предложил прогуляться до центра.

Катя шла по офисной части клуба, цокая каблучками. Ей было девятнадцать лет и она шла на работу — она танцевала гоу-гоу танцы на вечеринках. Платили не особо много, но зато любимое занятие, куча внимания, которое девушка любила и воспринимала как должное. Да и вообще студентке, живушей в общаге, деньги лишними не будут. Она повернула налево и прошла мимо комнаты охраны с кучей видеоэкранов. Охранники, один жирный и усатый, другой здоровый с квадратной челюстью, привычно проводили Катину попу плотоядными взглядами. Катя — брюнетка, довольно высокая (где-то 170 с чем-то см), с почти идеальной фигуркой, аппетитной задницей, длинными ножками с сочными бедрами, которые плавно покачивались при хотьбе. Грудь у Кати была размера второго, красивой формы, точь-в-точь из порнофильмов. Когда она танцевала, взгляд от нее оторвать было просто невозможно. Катя привыкла, что в основном все вокруг ее хотят, и относилась к этому спокойно. А если не хотят, то завидуют. И в тайне все равно хотят.

— Красота! Такую красоту и ни кому не показывать? — я с ехидной улыбкой подозрительно посмотрел жене в глаза. — Приставали- то турки поди? — Да там даже к бабкам семидесятилетним пристают, — Марина опустила полы халатика, взяла крем для тела, подсела ко мне на край кровати и стала намазывать свои изящные ножки. — Ты что, ревнуешь? Сам же меня одну направил на курорт, сам разрешил побаловаться, если очень захочу, а теперь возмущаешься? — Так, все-таки значит было чего-то? А ну рассказывай! — Ну-ну, разок может и было, — Марина подхватила игру и стала, растягивая слова, изображать загадку. — А может и не было...

Доводилось ли тебе когда-нибудь в жизни любоваться вечерним закатом, сидя на берегу моря? Солнце, гревшее целый день побережье, выполнив свою дневную работу, заходит за горизонт, медленно опускаясь в воды моря. Волны неторопливо с легкостью и грацией омывают пески “дикого” побережья. Дикого. Тут редко появляются люди. Природа здесь по-прежнему сохраняет в себе девственную, не поврежденную красоту, не тронутую человеком. Но эта первобытная дикая, не покорная людям красота нарушается. Ее нарушает, появление на пляже двух молодых людей. Мужчины и женщины. Да, именно мужчины и женщины. Хотя пусть и очень молодых. На девушке одето легкое летнее платье, подчеркивающее красоту и грацию ее нежного женского тела. Ее волосы, покоряясь дыханию ветра, развиваются из стороны в сторону, добавляя данной картине некую изящность и элегантность. Руки двух молодых людей соединены друг с другом, показывая, что парень и девушка не хотят ни на секунду расставаться друг с другом. Один момент и их губы