«Ну, Николай Николаевич, готовь Матрену к нам район на учебу» А сам под столом меня за коленку, хвать и по ляжке гладит. А я к столу наклонилась, чтоб не видно было, ноги — то развела. Думаю: «Не подведу колхоз!» Тут председатель и тетя Надя встали, сказали, что пойдут ночлег устраивать. Ты, мол, Матрена, проводи до моего дома через часик... И ушли. Комсомолец-то, хвать меня меж ног рукой и держит... А у меня там хоть выжимай! А другой рукой грудь стал мять. Я отскочила от него, говорю: «Александр Дмитриевич, это не по комсомольски за титьки хватать!» А он хохочет. Обнял меня. Чую, что-то мне в живот уткнулось. Как глянула! Батюшки! А он без штанов! Подол мне задирает, трусы стягивает до колен. Завалил прямо на пол, ноги загнул и как сунет! Я в крик. А он как начал тиранить меня...

Я хотела чувствовать его всего, наше дыхание учащалось с каждым моим движением. Потом он отталкнул меня. Положил меня на кровать, так чтобы моя голова свисала, и вошел в мой рот глубоко-глубоко в самое горло, и начал двигаться вперед и назад, я уловила этот темп и начала сама двигать головой и губами вперед и назад. Член проходил в самое горло. Это все больше возбуждало меня. Он взял меня своими сильными руками, обхватил мое тело и вошел снова в меня на этот раз он был снова сверху. Он мне сказал чтобы я мяла свои сиськи и я послушно делала это. Затем он перевернул меня, схватил меня за волосы и начал быстро трахать меня сзади, я начала громко стонать. Из влагалища начал литься мой сок...

Мужчина наклонил своё лицо к партнёрше и с лёгкой улыбкой коснулся её щеки губами. Потом касание переросло в нежный поцелуй, и он опускался к уху, затем к шее, заставляя кожу покрываться мурашками. Его прелестная подруга обняла его за шею, прижимаясь к нему всем телом, и свет с тенью плясали вокруг них, создавая атмосферу соблазнения и желания. Прошло томительно долгое время прежде, чем их губы слились в страстном поцелуе. Он властно приоткрывал её рот, вторгаясь языком, заставляя её судорожно вздрагивать от удовольствия. Её руки гуляли по его мощному телу, она чувствовала, как напрягались его мышцы, и сама была напряжена до предела...

Спустя миг рука её соседки по дивану дотронулась до её трусиков, прижав их, как она и ожидала, с мокрым пятнышком, к её бугорку между горячих лепестков, и, надавив кончиками пальцев на него, заставила замереть Алёну от удовольствия. Волна блаженства разлилась по её телу, она чувствовала, что краснеет до кончиков волос, но почти не принимала попыток убрать руку девушки, и та ещё активнее стала сдавливать её клитор, вызвав ещё одну волну нежности, которая заставила Алёну вжаться в диван, и её лицо напряглось, как будто бы она пыталась до чего-то дотянуться. Умелые движения Людмилы скинули Алёну обратно в омут, в который она проваливалась перед сценой, и, хотя головокружение проходило, страстное желание не оставляло шансов вынырнуть в привычный мир комплексов и отказаться от наслаждения...

Она придвинулась ко мне ещё ближе и поцеловала меня. Именно этого я так долго и ждал. Робость её поцелуя, поглаживая её шёлковые волосы, я поощрил страстным ответом, обнимая её, прижимая и ещё ближе, немного преподнявши её в горизонтальном направлении. Нам было так приятно, что мы просто потеряли счёт времени, целуясь так сладко и вкусно, будто мы были долгое время любящей друг друга парой. В этот момент стёрлось возрастное различие между нами, нам обоим было то ли 20, то ли 25, или даже 30 лет. Это были настоящие чувства, она переполняли нас и делали самым счастливыми людьми в мире...

Первые минут 15, я еще смотрела фильм, но потом ты опустил свою руку с моей талии мне на бедра, туда, где заканчивается юбка. Начал поглаживать мои бедра и я повернулась к тебе. Ты начал меня целовать в губы, страстно и напористо. Положив свою руку мне на попу, ты прижал меня и я почувствовала, что ты был возбужден и в «боевой готовности». Твои поцелуи опускались ниже, на мою шею, ты кусал меня, ведь знал, что меня это возбуждает. Я приживала тебя к себе, не желая, чтобы ты останавливался. Ты укусил меня за мочку уха и с моих губ сорвался негромкий стон и мурашки побежали по всему телу. Ты почувствовал это и снова начал целовать мои губы, но с большим напором. Твои губ опустились на мою грудь, но я была все еще одета, тебя это не останавливало. Ты посадил меня к себе на руки, и начал расстегивать рубашку, сначала только верхние пуговицы, чтобы начать целовать мои груди. Тебе они безумно нравились, ты говорил, что они идеального размера, как раз помещались в твои сильные и не маленькие

Дабы привлечь ее внимание, я положил ей руку на плечо и тихо потряс. Она, не переставая всхлипывать, попыталась сбросить мою руку, а когда ей это не удалось, рыдая, прорычала: «Не трогай меня и убирайся вон. Маленький мерзавец». И дальше случилось это! В одно мгновение меня словно вышибли из тела. Я видел картинку и слышал звуки, словно со стороны, повиснув где-то сбоку под потолком. Я чувствовал как в моем теле, стоявшем там внизу около кровати, закипает ярость и похотливое желание овладеть этой женщиной. Мой орган встал на дыбы, как норовистая кобыла, явственно выпирал из трусов. «Сейчас старушка попляшет», подумал я. А ей в то время было не больше тридцати пяти лет...

Люда прыгает на члене, лаская призывно покачивающие груди Кати, которой я, лежа внизу, выполняю кунигулис. А Катерина, наплевав на общие интересы группы, выгнув спинку, нежится в ласках! Но, каждому свое. Кто-то в космос летает, а кому и девушек ублажать приходится. (Я так думаю, что в этот момент любой космонавт рад был бы занять моё место)! Через какое-то время я услышал: — Меняемся!..

После душа, нацепив тоненький ситцевый халатик, я села в кресло. Было маленько неловко вот так перед чужим мужиком раздвинуть ноги. А потом, положив их на подлокотники, смотреть как он, встав на колени, рассматривает моё волосатое сокровище. Но дело есть дело. И он, и я это мужественно преодолели. Семеныч долго там лазил, перебирая и щупая мои прелести, а потом, подняв шалые глаза, сказал: — Ну, это. Я ничё не вижу. Хотя, конечно, будь я помоложе, то засадил бы тебе, по самое не хочу...

Девушка передвигалась на носочках, игриво подпрыгивала, переходя на красивый бег, чтобы скорее преодолеть несколько метров открытого пространства, отделяющего нас от подъезда. Любуясь ее точеной фигуркой, я пребывал в восхищении от полученного от этого кладезя сексуальных потех. Казавшаяся еще утром недотрогой, она позволила выебать себя на людном пляже, под дворовым фонарем, трахалась с мужчиной своей лучшей подруги чуть ли не в ее присутствии и делала мне минет перед зрителями! А ведь, если верить Юле, до меня у нее был единственный парень, сорвавший ее цветок невинности...

За моей спиной находился диван, выскользнув из объятий брата, я развязала пояс халата, и халат скатившись с моих плеч упал на пол, я стояла перед ним совершенно голая. Попятившись назад к дивану, я легла на спину и широко раздвинула ноги, перед глазами брата была сногсшибательная картина, совершенно голая сестра, с набухшими сосками на груди и гладко выбритой писей. — Серёжа, возьми меня сейчас; Он скинул с себя футболку, стянул с себя трико с трусами, и направился ко мне. Лёг на меня сверху и впился губами в грудь, я сладко застонала в предвкушении секса. Почувствовала как головка его члена коснулась моей мокрой от возбуждения киски. Я взяла его член в руку и направила в себя. Он начал его погружать в меня, я чувствовала как его член раздвигая стенки моего влагалища погружается в меня всё глубже и глубже, и вот он весь во мне, яички прижались к низу моей киски а лобок чувствовал его волосатые кучеряшки...

Как и в танце, он опять подчинил меня, и я покорно шла за ним, как некогда жены декабристов следовали за своими опальными мужьями на каторгу. Это движение в никуда продолжалось мгновение или вечность, я не знаю. Звук закрываемой двери, щелчок замка, запирающего дверь... и вот уже мои губы, ощущают его поцелуй. Его горячий язык прямо обжигает мое нёбо, а руки ласкают моё податливое тело. Я отвечаю на его поцелуй, но тело меня не слушается, оно само тянется к нему, желая крепче прижаться к партнеру. Руки и ноги словно набиты ватой, все воспринимают, но не могут двигаться. А он уже целует мою шею, постепенно спускаясь к груди. Одна его рука приспустила бретельку платья на плече, а вторая нежно поглаживает ягодицы, пробравшись под подол...

Плавным движением руки Эля убрала косу с плеча женщины, а губы ее заскользили все выше к шее, скулам, и вот уже ее язык ласкал розовое ушко. Кристина выглядела немного потерянно, но ласки «коллеги по цеху» ей нравились: вторую руку она положила на клитор и хотела начать тереть его. Эля остановила это движение, взяла руку и завела ее себе за спину. Кристина послушно стала поглаживать аппетитную элину попку, в то время как сама Эля пока лишь одной рукой стала гладить грудь проститутки. И проститутка текла; запрокинув голову, она выставила вперед сиськи и вдруг вскрикнула — это Эля резко и всего на мгновение сжала ее сосок, и тут же продолжила гладить...

Я наблюдаю за тобой, мило посапывающей в подушку, лежащей на боку, слегка подогнув ноги. Налюбовавшись, подтягиваю ноги и, сняв сандалии, мягко укладываю их на подоконник. Плавно съезжаю на пол твоей комнаты, подхожу и присаживаюсь рядышком с тобой. Наклоняюсь и целую мягкое теплое плечо, шею и губы. К тому моменту, как ты просыпаешься, мой рот накрывает твой, не давая тебе издать ни звука. И если сперва твои губы сжаты от неожиданности, то мере узнавания меня в полумраке, ты отдаешься этому поцелую с все большей страстью...

Они целовались самозабвенно, словно пытаясь наверстать упущенное за все эти годы. Как будто не было тех лет и не было никого в мире, кроме них. Одежда в порыве страсти разлетелась в разные стороны. Умелые чувственные ласки доставляли им огромное наслаждение. Поцелуи обжигали кожу, вызывали дрожь и ещё большую страсть. Он нежно ласкал её всю от тонких щиколоток до пышных красивых волос. Она нежила его член с такой страстью, как будто хотела доказать ему, что будь они вместе они были бы счастливы. Уже неважны были позы, где были руки-ноги-губы. Они наслаждались телами друг друга. И когда он вошёл в неё она стонала и кричала, царапая ему спину...