Я зашел в спальню. Марат снова долбил мою жену. На этот раз она лежала на спине, он задрал ей ноги и, разведя их в стороны, прижал их к телу. Его член легко входил внутрь и выходил из нее. Он полностью его выводил и затем резко вводил обратно. Кристина мотала головой из стороны в сторону и громко стонала. Ее руки были раскинуты в стороны, она сгребла простыню и зажала ее в кулаках. От увиденного у меня снова появилось желание... Марат кончил и снова в Кристину. Я смотрел на багровые половые губы, на сперму, вытекающую тонкой струйкой, из киски жены. Это зрелище меня страшно возбуждало! член легко вошел внутрь, точнее он просто провалился туда. Там было мокро, член погрузился в какое-то месиво. Не скажу, что это было приятно, но меня заводило, что только что, здесь побывал, чужой член и залил все спермой...

Ощущения от его горячего дыхания и влажного порхающего языка усилились в разы. Более того, сейчас член Яся так прижимался к сводам влагалища, что даже малейшее движение приводило на грань экстаза! Все нутро ежесекундно пульсировало, нагнетая внутри чувство приятного томления. Насаженная на член, я ерзала и подмахивала, старательно подставляясь под прыткий язык Лекса. Он обхватил мою попу и буквально присосался ко мне ртом, бысто-быстро ударяя кончиком языка по клитору. Ясь поддержал его, прихватив меня сзади зубами за шею и начав пощипывать и покручивать мои соски. Я взвыла, трепыхаясь между двух парней, точно мотылек на булавке. Каждая клеточка нутра буквально рвалась распираемая сладким саднящим напряжением. В какой-то миг я ощутила, как внутри, все неимоверно расширилось и — резко сжалось в сокрушительной хватке мощного оргазма!..

Мамка была ласкова со всеми невольницами. Иногда Его это раздражало («будто они достойны любви больше меня»). Но сейчас Он смотрел во все глаза на девушку, которая с помощью Мамки влезла на Него верхом и стояла на коленях, опустив голову. — Скорее, — хрипло сказал Он. — Погоди, мой благоуханный, дай закипеть юной крови. Она ведь совсем молоденькая, не старше восемнадцати... Ну что же ты, птичка моя? — спросила она у плачущей девушки, нагнулась к ее груди и стала сосать ей сосок, а рукой — наминать пушистое лоно, застывшее в полупальце от Его уда. Девушка заскулила, как щенок. — Вот так, вот таааак, — бормотала Мамка с ее соском во рту. — А теперь садись. Садись! Она взяла в руку Его уд и стала пригибать девушку книзу. — Аааааооо, — застонал Он, когда уд окунулся в клейкую плоть. Девушка закрыла глаза. Груди ее вздрагивали, из под густых ресниц текли слезы...