Мне нравится делать ей куни перед сексом. Меня это сильно заводит, и Рите нравится, то, как я работаю языком. — Максим. Ты моя пиздолизочка. Тебе член не нужен, у тебя язычок вместо члена, — ласково говорит она мне, а сама подставляет свой анус. — Полижи мне попку. — Он еще и жополизка, — ржут надо мной ее любовники. Ее мужчины пребывают просто в восторге оттого, что муж, готовит для них свою жену орально. Я вылизываю промежность жены, а она в это время сосет у них члены. Все при деле. Всем хорошо. Иногда любовники Риты остаются на ночь, и мне приходится спать в зале на диване. Но это меня нисколько не стесняет и не смущает. Мне, напротив, очень спокойно. Беспокойство я ощущаю, когда жена пребывает вне дома. Недавно она исчезла на целую неделю. Сама не звонила. Телефон не брала. Я чуть с ума не сошел. Когда появилась, вид у нее был...

— Мужчина подскочил к девушке. Та оттолкнула, сдавленно процедив что-то похожее на «мразь». Но герой хотел геройства. Был в странном возбуждении, полностью погружен в себя. А девочка была умной, она хорошо запомнила, что насильника лучше не злить, и лучше подчиниться, но выжить. В любом случае, следует потянуть время — вдруг появится помощь? Вот так один в потерянном состоянии стал приставать, а другая, пытаясь мыслить здраво, не сопротивлялась. Она даже сама расстегнула блузку, тщательно пряча свое отвращение, просунула руку в трико... Видимо психика стручка и не выдержала. Его член никогда не знал столь нежной ласки: теплая девичья ладонь неторопливо двигалась по стволу. Взгляд оставался строгим и отстраненным. Девушка из телевизора воплотилась в скромную незнакомку. Мужчина не мог справиться со своей страстью и бурно излился. С ужасом он следил, как морщится и чуть не плачет его мечта, его женщина, его фея. С каким отвращением отстранила руку, как ее коробит от белых вязких капель,

Я подошла — голая, вымокшая в росе. Я уже знала, что сейчас будет, и не боялась. Или нет — боялась, но не так, как боятся люди. Я не хотела убежать. Просто мне было страшно, что наступил такой момент, и его не избежать. Он взял меня за плечо, потом потрогал ТАМ, сунул палец внутрь — запросто, будто много раз так делал. — Трахалась раньше? — спросил он. Я не удивилась, что он говорит так грубо — здесь иначе было нельзя. — Нет. — Знаю. Он стал трогать меня — размазывать по мне росу. Тело мое было мокрым и холодным, его ладони — тоже, но от трения они теплели, и я чувствовала их тепло. Он тискал мне плечи, грудь, бока, попу, мял двумя руками меня всю, а я смотрела ему в глаза. Потом сказал: — Становись раком...