Я разделся и встал под душ. Теплая вода успокаивала. В ванной действительно было все что нужно и я намылил тело. Смыл и потом намылил еще раз, тщательно помыв член и попу. Выключив воду я вылез из ванной и вытерся полотенцем — оно было откровенно маленьким и завернуться в него точно не получалось. «Чему быть — тому не миновать», подумал я и просто прикрыв член полотенцем открыл дверь...

Домашний халат развязался, и теперь она самозабвенно скакала передо мной в прозрачных трусах и болтающимися во все стороны голыми титьками. У меня отвалилась челюсть. Однако, в пылу она даже этого кажется не замечала. Зато мой член предательски потяжелел и уперся в ткань штанов. — Все! Они уползли! Больше нет никого! — прохрипел я гуляя глазами от лохматого треугольника лобка под тонкой материей трусиков к белым, обвисшим грудям с большими торчащими сосками. Мать встала как вкопанная. Дыхание тяжелое, волосы всклоченные. Ее глаза остановились на моем лице, медленно проследили за моим взором и вперились в собственную грудь...

Ее вздымающаяся грудь манит меня, и я даже не пытаюсь этому противостоять. Припадаю губами к розовому, торчащему соску и утопаю в этой мягкости и нежности. Мне хочется зарыться в нее, упасть на колени и целовать ее живот, аккуратно стянуть трусики и вдохнуть ее естество. Но она тянет меня на кровать, укладывает и ложится сверху. Теперь мы обе можем ласкать друг друга. Обнаженные, влажные девичьи тела сплелись в одно целое. Изворачиваюсь, притягиваю ее к себе и кончиком языка едва дотрагиваюсь до мокренькой щелки. Чувствую, как она дернулась и шумно выдохнула. Скольжу вдоль губ, ищу самую чувствительную и желанную точку...