— Море пива и чего-нибудь пожевать, — поприветствовали мы по-русски подскочившего к нам маленького, вёрткого бельгийца. Мне всегда было интересно, как человек, не знающий русского языка, в таких ситуациях понимает всё с полуслова. Видимо, профессионал — он в любом деле профессионал. Крошечный подвальчик всего на несколько столиков. Барная стойка. Камин в углу. Такая маленькая бельгийская забегаловка.

— Оппа, девушка, а закурить не найдется? Нет? Тогда давай, иди сюда, мы тебе сами закурить дадим. И еще что-нибудь дадим, чтобы ротик не пустовал, — выросшая вокруг меня словно из-под земли компания вырвала меня из задумчивости. Я смотрела на четверых мужиков, широко улыбающихся мне прокуренными улыбками без страха, еще не понимая, как сильно попала. В моем уютном мирке таких не было. Но тут один из мужчин протянул руку, и схватил меня за воротник.

— Хан! Коварству твоему нет границ. Ты хочешь порушить честь девичью и тем оскорбить мой народ, — возмутился Мороз. — Сделав твою внучку жемчужиной моего гарема, я хочу спасти твой народ, — холодно отрезал Кирдык-хан. Эх! Ведал бы простодушный дед Мороз, что внучка его Снегурочка давно по лоскуткам раздала свою девичью честь окрестным любохотам. И откуда было знать надменному хану, что девичья честь — это то, что как раз менее всего бережётся именно самими девами. Короче... девственности Снегурочка лишилась ещё прошлой зимой...

Я приспустила с него трусы и уже могла смотреть на него и гладить. Я взяла его в кулачек и начала двигать вниз и вверх чтобы увидеть головку. И почувствовала как член в руке начал твердеть и увеличиваться. Я наклонилась достала язычок и коснулась головки. Сердце начало биться еще сильнее, в глазах потемнело. Я все крепче его сжимала и все больше погружала его себе в рот. Сначала головку. Мой язык кружился вокруг нее. А она становилась все больше и больше. Потом я обхватила ее губами и начала двигаться вверх и вниз. Рукой я сжимала его яички. Потом я вспомнила как это делала мама, и начала ласкать его одновременно рукой и ротиком...

В парной мы разговорились. Я пытался ее отвлечь разговаривая о ее ближайшей поездки в Москве. порно рассказы Она стала раслаблятся и через раз уже перестала закрывать грудь. Во время разговора я все ближе и ближе подсаживался к ней. Оказавшись совсем рядом я положил свою руку ей на грудь и стал мять ее... Она вздрогнула и пыталась скинуть ее...

Она поставила стул рядом и медленно опустилась на него. Зачем она в последний момент немного поддернула свое платье — она и сама не понимала. Но мысленно успокаивала себя тем, что сделала это машинально, боясь его растянуть. Весь урок она смотрела в его тетрадку, в книгу или просто поверх его плеча на противоположную стену, но только не на свои ноги. Зато она все время замечала краем глаза, как ее ученик каждую минуту бросает на них мимолетные взгляды. Когда они закончили, она не пошла его провожать, оставшись за столом. И лишь когда хлопнула дверь, Маша опустила глаза, и у нее внутри все похолодело. Из-под юбки виднелся совсем не самый краешек длинной ножки утягивающих колготок. Ножка эта бесстыдно высовывалась наружу сантиметра на полтора. «Бог мой! Что же я творю?!», — испуганно подумала женщина и обхватила пылающее лицо ладонями. Она мысленно проклинала себя за свое безрассудство. Однако, чем больше она предавалась самобичеванию, тем более сладко ныло у нее внизу живота...

Она обняла меня, обвив руками, стала прижиматься всем своим телом, целовала меня взасос. Я поплыл, хмель, жаркие поцелуи и близость ее горячего тела, сделали свое дело. От нее пахло духами и шампанским. А еще от нее шел дурманящий запах женщины, запах самки. Это едва уловимые флюиды, посылаемые женским телом. Невидимые сигналы о готовности! Это невозможно описать словами, просто нет таких слов, это можно лишь ощутить. Мною овладела животная похоть. Хотелось резко и грубо раздвинуть ее ножки, и одним мощным толчком ворваться в ее девственное влагалище. Пробить ее преграду и под крики, мощными толчками покорить ее. Хотелось ощутить, как судорожно сожмется ее влагалище, полностью заполненное моим членом. Это был, наверное, животный и первобытный инстинкт!..

Девушка заказала пиццу и легкое вино, предложила всем померить ее наряды, но перед этим принять душ. Согласились и через час, полностью чистые и сухие одевали новые стринги, без лифов (это классно!). Потом Сюз выдала чулки на подвязках (не разу не мерили, но очень хотелось попробовать). С вещей Маше досталась коротенькая юбочка клеш и топик до пупка с очень большим декольте, а ткань которого не скрывала торчащих сосочков (она смущенно наблюдала за переодеванием других, так как вещи были похоже, но разной расцветки)...

Лёха развернулся и подошел к моей жене. Маша покорно стояла, придерживая кофточку с лифчиком у подбородка. Лёха положил обе руки на её грудь и начал жадно ощупывать. Он делал это грубо и с силой, как какая то бабка месит тесто для пирожков. Сжимал и вновь отпускал их, щипал и оттягивал соски. От всего этого «массажа» грудь моей жены моментально стала красной, но Лёха не прекращал и я прекрасно понимал тогда, что, так же как и я, Лёха просто не знал как остановиться и как прекратить делать то, что говорит ему эта женщина...

— Раздевайся сука, он направил ствол на меня. Катя закричала, но двое мужиков ее быстро схватили и скрутили. Я увидала блеск лезвия ножа представленного к ее горлу. Другая моя подруга, Таня, в эту же секунду рванулась в сторону леса. Не растерявшись, мужик хладнокровно выстрелил ей в спину. Таня пробежала еще несколько десятков метров и начала заваливаться. Зацепившись за корень она наконец упала на живот. Я была в совершенном шоке. В тот момент мне казалась, что я потеряла свою бедную Танечку...

Лина увидела что перед ней встал мужчина в маске, по всей видимости это был муж Инги. Инга опустилась на колени и стала сосать у мужчины. Через пару минут Лина почувствовала что не может больше держать ноги в том положении что они были. И она чуть приспустила их, Петля на шее тут же затянулась не пропуская воздух, к то му же киска просто горела от боли, планка между ног делала свое дело. Алекс наблюдал как девушка борется между болью и адской болью, минут через 10 ноги Лины сдались под мышечным напряжением все более и более опускаясь вниз. Тем временем Лина душила сама себя, тело девушки вытянулось в струнку. Веревка перетянула шею, вот тело стало дрожать и дергаться. На лице появился синюшный оттенок. Еще пару минут и Алекс разрядился в рот супруги...

Такси привезло нас к двухэтажному дому в Старом городе. Странно, но дом я как будто тоже уже видела. Мы поднялись на второй этаж и остановились у двустворчатой двери. Он доставал ключи, а я рассматривала подъезд и не могла отделаться от мысли, что уже была здесь. Когда-то, очень давно. Он поцеловал меня в прихожей, едва мы вошли и он включил свет. Я с готовностью ответила. Не знаю, сколько мы целовались, но у меня закружилась голова. Меня никто не целовал так страстно много лет. Его губы были твердыми и теплыми. Он ненадолго отрывался от меня, смотрел в глаза, снова припадал к моим губам. Я вцепилась в его плечи, прижимала его к себе, сама тянулась к нему. Потом обхватила за талию. Одна его рука придерживала меня за затылок, другой сжимал и поглаживал мою грудь. Я чувствовала, что соски напряглись под тонкой тканью...

Удивишь меня на старости лет. — Ложитесь, я сейчас так поеду на вашем члене, как никто еще не ездил. Валерий Семенович лег, и я села на него сверху. Я стала прыгать на нем как только могла. Я легла грудью на его грудь и почувствовала как Бруто пристраевается ко мне сзади. Бруто долго не мог попасть мне в попку и тогда я рукой направила его член куда надо. Он резко вошел в меня и быстро и энергично стал трахать меня. Дигги ходил вокруг нас не зная что делать и я решила заткнуть свой ротик его членом, чтобы не кричать громко...

Никогда раньше я не задумывался о сексуальной привлекательности моей мамы, а тут — как прозрел! С того времени я дрочил только представляя ее в той позе на веранде. После того, как кончал, стыдился за себя, корил, но ничего не мог с собой поделать. Даже девчонки-одноклассницы меня стали меньше привлекать. Какие то простенькие они были, не было в них того секса, того искушения, которое излучала мама. Но и мама как-то поменялась. Раньше она никогда не интересовалась моим мнением по поводу своих покупок одежды, а тут стала не только показывать их, но и интересоваться моим мнением о том, как они ей идут. Причем если она демонстрировала одежду, то обязательно одевала обувь на высоком каблуке, а если покупала обувь — то в какой-нибудь сексуальной одежде (обтягивающие брючки, прозрачные блузки). Она крутилась передо мной, демонстрируя себя во всей красе, и глаза у нее горели. Эрекция у меня была — будь здоров. Я, конечно, старался ее прикрыть, но скорее всего мама все видела. Все подобные

Повернутая ко мне спина шефа, заброшенные ему на плечи голые, без чулков ножки, и половые губы Вики, вбирающие в себя мужской член. Он наваливается сверху, затем они меняются местами, и Вика прыгает на нем — ее любимая поза. Отмечаю, насколько долго Градов держится как для своего возраста. Я будто зритель порнофильма в ожидании горячего конца, и дожидаюсь его. Вика замирает на шефе, и кабинет принимает ее удовлетворенный, вырванный волной оргазма крик. Представляю, как мне передается ее дрожь, я, как никто, знаю ее это чувство. Моя жена не притворилась, а действительно кончила. Она сползает с Градова на диван, оставляя право завершить уже ему. У Павла Петровича тоже есть свои предпочтения. Шеф приподнимается, наклоняется над ней, снова направляя эрегированный член в ее ротик. Она с призакрытыми глазами, с тяжелым дыханием приоткрывает губы, послушно пропускает член вовнутрь, получает несколько толчков в рот, и вскоре мы слышим вопль Павла Петровича — финальный и удовлетворенный.