Как-то так сложилось, что после развода я стал чаще бывать у своей двоюродной сестры, Лены. Если в детстве разница в пять казалось непреодолимой, и Лена совсем не интересовалась своим младшим братом, к тому двоюродным, то теперь мы сблизились, и я, можно сказать, стал другом семьи. Муж у нее испарился давно, и она одна воспитывала дочку, Ольгу. Этим летом дочка поступила в колледж на первый курс. С матерью отношения Оли были не всегда гладкие, а со мной она общалась гораздо проще.
Она была обычной, девочкой, симпатичная, живая, бойкая, с мальчишечьей фигуркой. Иногда кокетничала со мной, глазками стреляла. Ничего серьезного, конечно, просто пробовала на мне свои женские чары, взрослея. Я не обращал на это внимания. Так продолжалось до начала октября.
В тот вечер я сидел дома один, часов в семь звонок от Оли. С паникой в голосе она умоляла меня срочно подойти к ним, (Лена с дочкой жили в квартале от меня). Судя по голосу, случилось что-то серьезное, я медлить не стал, и через пару минут был на месте. Она встретила меня у подъезда, взъерошенная, губы дергаются, глаза и на мокром месте.
- Дядь Саш, там Олег видео снял… мы с Катькой раздевались, а Мишка сказал не надо… Так он его ударил, губу ему разбил… А нам сказал, если отсосем, он сотрет, а иначе все узнают... Я не знаю, что делать... Они еще не выходили... Помоги, пожалуйста, – и она заревела.
- Стоп, стоп,! Не тарахти, и более, менее, внятно скажи, в чем дело, - прикрикнул я, чтобы прервать этот бессвязный поток. – Успокойся и рассказывай. Быстро, точно. Подробности потом. Кто такой Олег? Зачем вы раздевались? Давай.
- Короче, мы с Катькой поругались, это подружка моя во дворе. Кто-то сказал, зачем лаяться. Устройте батл, кто больше с себя снимет, тот и прав. Вот… Мы, такие, стали раздеваться. А, Олег, он старше, ему лет двадцать, Веркин парень, стал снимать нас на телефон. А мы этого не знали. Потом, Мишка с ним схватился. Он Мишку ударил. Мы так и узнали. Он, козел, сказал, что если мы отсосем у него, то он сотрет, а если нет, то все во дворе будут знать. Вот!
- Так теперь понятно, пошли. Какая дверь у квартиры, деревянная, железная? Куда?
Она махнула на дом напротив, отвечая на ходу.
- Железная. Но я когда убегала, ключи взяла, они у Катьки всегда на полочке лежат. А замок просто захлопывается. Квартира шестьдесят один, седьмой этаж.
Открыв дверь, и услышав возню в большой комнате, я, не разуваясь, отправился туда. Оля благоразумно держалась за мной.
В зале было три девчонки и два парня, точнее один постарше, второй помладше. Тот, что постарше, искомый Олег, скорее всего, торчал в центре комнаты в расстегнутых джинсах с обнаженным членом. Перед ним на коленях стояла заплаканная девчонка, из одежды на ней оставались только беленькие трусики. Парень лениво надрачивал член, глумливо выговаривая.
- Давай, давай, не мнись. Уже же согласилась. Тебе понравится...
Две девчонки с интересом смотрели на происходящее. Второй парень, отвернувшись, сидел на диване, зажимая разбитую губу. В воздухе пахло пивом, сигаретами. Я зло рявкнул:
- Так! Все прекратили. Ты! Вставай с колен, одевайся. А ты, урод, - ткнув пальцем в Олега, приказа я. - Иди сюда!
Парень ошеломленно уставился на меня с Ольгой. Медлил, заправляясь, лихорадочно дергая молнию на ширинке. Глазенки испуганно бегали.
- Она сама. Она сама хотела. Я ничего. Она сама, - пробормотал он, отодвигаясь.
Шагнув вперед, я с удовольствием двинул его в дыхалку. Он охнул, сложился. Добавил ему сверху, и парень упал, скрюченный. Девчата завизжали. Я мстительно пнул Олега каблуком в бедро, заваливая гавнюка на бок. Я наставительно произнес, глядя ему в глаза:
- Мальчик, когда тебе говорят, иди сюда, надо идти. Иначе будет больно. Это понятно?
Увидев кивок, я прошипел:
- Телефон, сука, давай! Телефон, быстро! А то убью на хер!
Он завозился на полу, выуживая телефон из тесного кармана джинсов. Я обернулся назад, к остальным. Оля помогала Кате одеваться. Остальные застыли столбами.
- Сели на диван, все! Потом с вами разберусь, - прикрикнув на них, я вырвал телефон из пальцев Олега. Нашел ролик - их оказалось два. Этот недоумок снял потом и одну Катю, когда Ольга сбежала. Все было на карточке памяти. С хрустом снимая заднюю крышку, я вытащил карточку памяти. Посмотрел вниз. Парень лежал тихо, не думая подниматься. Под моим взглядом поежился.
- Засунуть тебе его в задницу, чтобы немного дошло? А, урод? – сказала я качая в руках телефон. – Или обойдемся без анала? Просто раздавим тебе яйца, чтобы дурные мысли не мешали тебе жить. А? Чего молчишь? Вякни что-нибудь, - я постав ногу между его ног, слегка надавил. Парень, глядя на меня невидящими глазами, стал отползать.
- А что такого он сделал? - вскинулась одна из девок, чуть постарше остальных. – Они сами…
- Засохни мокрощелка, целее будешь, - отмахнулся я. - Кто еще, что-то снимал? Ну, быстро телефоны сюда, Тарантины доморощенные. Быстро я сказал!
- Больше никто, - всхлипывая, произнесла Катя. Она. уже одетая, стояла рядом с Ольгой, в стороне, от всей компании.
- Значит, ты у нас один Оскара захотел? - я посмотрел на Олега и несильно пнул его между ног. Он протяжно охнул, прикрывая пах руками.
Нагнувшись и схватив его за волосы, я приложил его скулой об пол. – Запомни тварь, если хоть слово, хоть намек где-то прозвучит об этом, не важно от кого, я тебя найду, и оторву тебе яйца. Понял?
Он торопливо закивал, старательно демонстрируя полное понимание. Оставив его в покое, я обернулся к остальным, притихшим на диване.
- Понятно всем? Или нет? – и дождавшись нестройных кивков, продолжил. - Девчата, разрешали себя снимать? А, бараны? Какое право он имел это делать? И еще шантажировать их? Что, только у одного мозгов хватило понять, что это гнусность? Остальные зрелищ захотели? Ублюдки! – я сделал паузу и посмотрел в упор на девку, что пыталась вступиться за Олега. - Что ты там вякала, коза? Молчишь! Правильно, лучше молчи, – и уже всем. – Быстро валите отсюда. И этого гоблина заберите, чтоб интерьер не портил.
Мешая друг другу, они бросились на выход., сзади плелся Олег, на ходу застегивая джинсы.
С Олей мы расстались у подъезда. Она уже успокоилась.
- Спасибо, дядь Саш! Если бы не ты, я не знаю даже, чтобы было… Ты матери не будешь говорить? – она с надеждой посмотрела на меня.
- Не дрейфь. Все будет тип-топ, - я потрепал ее по голове, получив в ответ благодарный поцелуй в щеку.
Про карту памяти я вспомнил, только раздеваясь перед сном, нащупав ее в кармане. Заколебался, смотреть, не смотреть, но любопытство взяло вверх. Вставил в ноутбук и открыл файл.
Судя по всему, Олег не сразу начал снимать. В кадре резко оказались Оля с Катей. Катя уже была в трусиках и футболке, а Оля только снимала свои брючки. Слышались, ободряюще выкрики и дурацкие смешки, тупые комментарии. Похоже, компания хорошо приняла пива и обрадовалась бесплатному развлечению.
Действо на экране продолжалось. Оля окончательно избавилась от брюк. Катя снисходительно посмотрев на нее, одним движением сдернула с себя футболку и осталась перед публикой в трусиках и лифчике.
Неуверенно теребя блузку, Ольга замялась. Кто-то крикнул: «Сдаешься?». Она посмотрела куда-то бок, наверное, на кричащего, и решительно, расстегнув пуговички, сняла блузку. Причина ее колебаний стала понятна – на ней не было лифчика и ее небольшие, как половинки апельсина грудки, оказались выставлены на всеобщее обозрение. Раздался жеребячий смех. Оля быстро свои грудки руками. Какая-то девчонка крикнула: «Так не считается, руки убери». Даже при невысоком качестве телефонного видео было видно, как она покраснела, опуская руки.
Я впился глазами в экран. Сроду не замечал у себя интереса к малолеткам, но тут меня завело. Упругие грудки Оли задорно, по-другому и не скажешь, смотрели вперед, заканчиваясь небольшими набухшими от возбуждения сосками. Выглядела девушка великолепно! Грудь прекрасно гармонировала с ее худенькой фигуркой. В своих беленьких трусиках, Оля казалась такой ладненькой, хрупкой и очень, очень сексуальной. Я почувствовал неудобство в штанах и поправил набухающий член, продолжая с интересом смотреть дальше.
Кате ничего не оставалось делать, как скинуть с себя лифчик, чтобы догнать соперницу. Наверное, их спор был очень важен для них, раз ни одна не желала уступать.
В отличии от хрупкой Оли, Катя выглядела совсем по-другому, как сформировавшаяся девушка. Грудь у нее была немного больше чем у Ольги, бедра шире. Только мордашка выдавала ее возраст.
Оставшись в одних трусиках, девочки медлили. Зато публика сходила с ума, своими криками провоцируя их двигаться дальше. И Оля оказалась решительнее. Закусив нижнюю губу, она двумя руками стянула свои трусики до колен, обнажая редкие черненькие волосики на лобке. Заработал зум, и камера наехала на лобок девушки, выхватывая еле выступающие губки с узелком клитора. Снова кто-то заржал, раздались жидкие хлопки аплодисментов. Зрители были в восторге, получив свое сполна. И, видимо, в этот момент Миша заметил, что Олег снимает. Послышался возглас: «Ты, это что? Зачем?» Камера резко ушла вниз, задергалась, мелькнул пол, послышалась возня, приглушенные вскрики и ролик закончился.
Посмотрел второй ролик, с одной Катей. Полуголая плачущая девчонка на коленях, качающаяся головка члена перед ее лицом, тупые угрозы - неприятное зрелище… Нажал «Удалить».
Снова, с удовольствием запустил первый ролик, смакуя отдельные детали. Последний кадр, когда Оля стояла со спущенными трусиками, упрямо задрав подбородок с закушенной от смущения губой, и выставив вперед свои грудки, долго стоял у меня перед глазами.
На следующий день, только я, придя с работы, успел переодеться и вымыть руки как в дверь позвонили. Блестя глазами, на пороге стояла Оля одетая в рубашку и свободные джинсы.
- Дядь Саш, а ты… - начала она и покраснела, заглянув в зал. На журнальном столике стоял ноутбук с предательски торчащей из ридера картой. – Ты видел этот ролик, - упавшим голосом произнесла она.
- Какой? Их было два. Я удалил, тот, где только Катерина, - я не собирался облегчать ей жизнь. Девушка уже большая, должна думать хоть иногда.
Озадаченная племянница прошла в зал и задумалась, накручивая прядь волос на палец.
- Значит, первый ты сохранил?- на меня она не смотрела.
Я промолчал – и без слов все понятно.
Она еще постояла и, приняв некое решение, тряхнула головой…
- Меняю тот ролик на живую картинку, - выпалила Оля, уставившись на меня.
Настала моя очередь оторопеть и пялиться на нее, не понимая.
Оля усмехнулась, и коснулась руками пуговицы на поясе. Глядя в упор, расстегнула джинсы и дернула замок молнии вниз. До меня дошло… Я усмехнулся.
- А получится равноценный обмен? Решимости хватит?
- Хватит, - лукаво улыбнулась она и, вильнув бедрами, опустила джинсы вниз. Освободив ноги, положила джинсы на кресло.
- Посмотрим, - я уселся на диван и, закинув ногу на ногу, приготовился смотреть, гадая, где она остановится.
Оля пробежалась пальцами по пуговицам рубашки, немного помедлила и ловко сбросила ее с себя, кинув поверх джинсов. Густо покраснела, от ушей до шеи пошла пятнами, но не остановилась. Знакомо закусив нижнюю губу, взялась за трусики. Отвернулась. Замерев на несколько секунд, собираясь с духом, потом, присев, сняла их, и выпрямилась, скомкав трусики в кулачке. Я клацнул зубами…
Одно дело, как вчера, представлять себе как будто она разденется для меня, и совсем другое дело увидеть ее голой, живьем, здесь, буквально на расстоянии вытянутой руки! Увидеть ее всю: грудки, плоский животик, лобок, черненькие волосики, губки… Член в штанах шевельнулся, как мне показалось с ощутимым шорохом. Чертовка все прекрасно видела, и победно улыбнулась.
- Теперь равноценно? – она весело посмотрела на меня, облизав пересохшие губы.
- Вполне, - я продолжал разглядывать племянницу, смакуя детали. paprikolu.net
Оля вдруг шагнула вперед и опустилась на колени, как раз, между моих расставленных ног.
- А это, чтобы наверняка, - негромко произнесла она и ловко расстегнула пуговицу на моих штанах.
Я на секунду растерялся. А она быстро вжикнула молнией и потянула резинку трусов вниз, обнажая мой набухший, рвущийся на волю член. Оля, не торопясь, наклонилась, но я уже пришел в себя. Мягко отстранив наглую девчонку, поправил трусы, пряча своего «парня». Застегивая штаны, сказал:
- Убедила, убедила. Сдаюсь.
Выдернув карточку из ридера, положил ее на столик рядом с компьютером. Оля встала довольная собой, улыбнулась, и, подхватив одежду, скрылась в ванной.
Вскоре появилась одетая, обычная, как всегда. Лишь румянец на щеках напоминал о сцене, произошедшей несколько минут назад.
- Ну, я пошла, дядь Саш, - просто сказала она, бросив непонятный взгляд на мою ширинку.
- Ага, - выдавил я, стараясь казаться невозмутимым.
Закрыв за ней дверь, вернулся в зал, и плюхнулся на скрипнувший диван, чертыхаясь от избытка чувств. Огляделся вокруг, вспоминая как все было и замер… На журнальном столике лежала злополучная карта памяти. Мы о ней совсем забыли… Усмехаясь, позвонил Оле.
- Карта! Ты ее забыла, - произнес я, услышав Олино «алле».
- Вот, блин! Точно! – удивленно отозвалась она. – Значит, в другой раз зайду. Хорошо?
Мне показалось, что она хихикнула.
- Конечно, тебе есть, на что ее обменять.
- Ладно, - уже явственно хихикнула Оля.
Я отключился и посмотрел на карту, как на огромную драгоценность.
