Екатерина Сергеевна Пухлова возвращалась домой. Квартальный отчет, нерасторопные подчиненные... Поэтому сегодня сорокапятилетняя главбух фирмы «Строй-инвест» возвращалась домой как никогда поздно — на часах было 23.20.
В свои 45 Екатерина Сергеевна выглядела хорошо.
Небольшая, все ещё не обвисшая грудь; округлый, крепкий задок; светлые, до плеч волосы; озорные карие глаза... Рождение двоих детей практически не оставило на теле женщины ни каких следов. Но самое главное — Екатерина была очень высокая — 180 сантиметров. В детстве она стеснялась своего роста, но уже будучи студенткой она поняла свое преимущество перед мелкими, инфантильными одногруппницами — от парней отбоя не было...
Войдя в свой подъезд она замерла: из подвала явно доносились какие-то звуки. «Может милицию вызнать?» — подумала Екатерина Сергеевна, но все таки решила для начала убедиться, что вызов необходим. Осторожно спустившись по лестнице на цокольный этаж, она толкнула дверь подвала. Освещение включено не было, но где-то вдалеке прохода пробивались лучи света. От туда же и раздавались непонятные звуки. Затаив дыхание, женщина двинулась на свет...
От увиденной картины у Екатерины Сергеевны перехватило дыхание. Посреди подвала, на каком-то тряпье лежала совершенно голая соседка по этажу восемнадцатилетняя Настенька, а между её ног пристроился пожилой бомж и методично вколачивал в девичье лоно свой член.
За процессом соития, наблюдала неопрятного вида женщина — ровесница «любовника» девушки.
— Тихо, девонька, — обратилась она к Настеньке, — целку Петрович тебе порвал — теперь поздно метаться! Надо быть покорной девочкой — сейчас Петрович в тебя яйца опорожнит, и станешь, дорогуша, его персональной шлюшкой...
— А кто это к нам пожаловал? — вдруг раздался на головой Екатерины Сергеевны женский сип. И в тот же момент вонючая рука закрыла рот женщине и потянула назад. Екатерина Сергеевна попыталась вырваться, но тщетно — силы были слишком неравны. — Не дергайся, лярва! — издевательски продолжал тот же голос. — Сча поебемся и пойдешь к муженьку в кроватку...
— Нюрка, что там у тебя? — держащая руки Настеньки обратилась к напавшей на Екатерину Сергеевну.
— Да вот, ещё одну цыпу поймала! Правда не девочка, но соска что надо! Валюха, буди Наташку — пусть и баба потешится...
Екатерину Сергеевну от ужаса буквально парализовало: женщина буквально оцепенела и не делала ни каких попыток вырваться. Тем временем руки Нюрки залезли под юбку женщины.
— Слышь, Петрович, классная блядь к нам попалась! Ты глянь — в чулках ходит, трусы прозрачные... Как чувствовала, что ебать её сегодня будут!...
— Ну на хрена меня будить надо было, — в проходе появилась широкая тень, судя по всему той самой Наташки за которой ходила Валюха. Наконец Наташка вышла на свет. Это была очень полная неряшливая женщина лет пятидесяти, в фуфайке и мужских спецовочных ботинках. — Опа! — она увидела Екатерину. — Ни чего себе соска! Ну сегодня мне свезло так свезло...
Наташка приблизилась к Екатерине Сергеевне и, глядя в глаза, стала расстегивать жертве плащ. Одна пуговица, вторая... Настал черед модного белого пиджачка. Одна пуговица, вторая пуговица... Затем блузки. И тут Екатерину Сергеевну прорвало.
— А! Пустите! Сволочи!... Ой! — её тираду оборвала хлесткая пощечина Наташки, потом ещё одна, ещё... Женщину ни когда в жизни не били, поэтому пощечины её доломали окончательно. Наташка, видя состояние жертвы, продолжила расстегивать блузку... На лифчике застежка была сзади, а поэтому она его просто разорвала спереди. И вот две аккуратные, все ещё достаточно упругие груди первого размера с бледно-коричневыми сосками оказались в руках насильницы.
— Хорошее вымя! — похвалила Наташка грудь Екатерины Сергеевны, пальцами выкручивая соски. — Люблю, когда у бабы хорошие дойки — так прикольно их мять... Нравится, когда я тебя за сиськи мацаю?
Екатерина Сергеевна беспомощно смотрела на Наташку, и машинально закивала головой.
— А теперь, Нюрка, пусти её! А ты вставай на ноги и давай сама заголяйся, и не вздумай взбыкнуть — я тебе нос сломаю!
Екатерина Сергеевна кое-как поднялась на ноги, и под пристальным взглядом Нюрки и Наташки стала снимать с себя одежду...
— Эй, кисуля, чулки и туфли оставь, а вот трусы снимай — тебе они ближайшее время точно не понадобятся! — Наташка корректировала действия жертвы. — Шикарная баба! Я таких ещё ни когда и не пялила, но сегодня мне точно свезло. С бабами трахалась когда-нибудь?
— Нет... прошептала Екатерина Сергеевна.
— Ну и чудненько, стало быть я у тебя буду первой! Теперь становись на корточки, смелее — хочу на твой срам взглянуть! Умница! Хорошая пизда, неразъебанная ещё. Небось ни кому кроме мужа не давала? Оно и правильно — для меня свои дырки берегла! — Наташка засмеялась. Ну-ка ноги по шире, ещё, ещё... Эй, Петрович, не хочешь пенку снять с нашей новенькой? Глянь, какой станок!
— Да, станок, что надо! — осклабился Петрович, прервавшись от сношения Настеньки. — Ну, давай что ли вставлю нашей крале, а то когда ещё доведется такую фифу оприходовать... Лови...
— Ах! — встрепенулась Екатерина Сергеевна.
— На... на... получай... — пыхтел сзади Петрович. Его «зазноба» сначала держалась, но по мере сношения с губ Екатерины стали срываться редкие стоны...
— А... а... ох...
... Петрович наращивал темп: вцепившись в белоснежные бедра своей «любовницы», он без устали трамбовал хлюпающее влагалище. Внезапно он замер:
— На, сука, получай! — Екатерина Сергеевна почувствовала, как поток спермы стал заполнять её влагалище. «Не залететь бы» — безразлично подумала женщина... — Хороша, баба, ох и хороша! — Петрович, слегка отдышавшись, похвалил «любовницу». — Пизда узкая, как у пионерки! Не ебет её ни кто, что ли?
— Петрович, ты что, обрюхатить захотел нашу девочку? Куда ж ты в неё свою кончину льёшь? — засмеялась Наташка.
— Да похер мне, — отвечал ей Петрович, направляясь к лежащей Настеньке, которая даже не потрудилась свести ноги. — Чай не девочка — знает, что нужно делать! Вот эта сопля, — он кивнул на Настеньку, — ещё необстрелянная — её и поберечь можно, а эту надо использовать на 100%...
... — Ну что, пора тебя к женской любви приобщить! — обратилась Наташка к, по-прежнему стоящей раком, Екатерине Сергеевне. — Давай-ка мы сперва поцелуемся...
С этими словами Наташка взяла руками лицо женщины, и впилась долгим поцелуем в губы Екатерины Сергеевны. рассказы эротические Та сначала попыталась отстраниться — запах был ещё тот, но «любовница» настойчиво проталкивала свой язык в рот жертвы. И та сдалась... Сначала она просто впустила в себя язык Наташки, а спустя несколько мгновений стала его робко посасывать. Наташка, почувствовав, что женщина сдалась, взяла в руки груди Екатерины Сергеевны и стала мягко массировать её соски, которые тут же отозвались на ласку — превратились в два твердых желудя.
... — Ну что, нравится? — оторвалась Наташка от губ Екатерины. — Не отвечай, сама вижу, что нравится. Теперь давай, моя хорошая, полижи мне между ног. Там правда не совсем чисто, но ты уж уважь свою подругу!
С этими словами, Наташка села перед лицом Екатерины Сергеевны, раздвинула ноги и сдвинула в сторону свои трусы, открывая доступ к промежности, густо заросшей черными, курчавыми волосами. — Давай, не томи мою девочку, — снова обратилась Наташка. — Не вынуждай меня снова бить тебя! Живенько!
Екатерина Сергеевна склонила свою голову к заросшей промежности Наташки и, зажмурив глаза лизнула... Раз, второй, третий...
— Умница! — прошептала Наташка, руками прижимая голову Екатерины к своему влагалищу. — Сначала ты мне полижешь, а потом я тебе тоже хорошо сделаю... Ещё, сильнее, ещё...
И Екатерина Сергеевна, продолжала вылизывать промежность бомжихи Наташки...
... — Ну что, бабонька моя, — обратилась к Екатерине Наташка, только отдышавшаяся от оргазма, — ложись на спину и ноги по шире — сейчас я тебя ебать буду! Не бойся — тебе понравится! У нас с тобой какая сейчас задача? Правильно, я хочу, чтобы ты почувствовала вкус к ебле, — взялась философствовать бомжиха. — Ты только представь сколько на тебя дрочили мужики, да и девки тоже, а ты ни кому не давала! А все потому, что ни кто тебя по-настоящему не выеб! За то после сегодняшней ночи, я надеюсь, ты станешь обычной бабой, которая жить не может без ебли... Ну хватит трепаться — ложись!
Екатерина Сергеевна легла на кучу тряпья, раздвинула ноги и, зажмурив глаза стала ждать. Женщина была готова к грубому вторжению в себя, однако его не последовало. Пальцы Наташки неожиданно нежно стали гладить её живот, лобок, половые губы, постепенно разжигая желание. Прошло минут десять, и Екатерина почувствовала, что она неумолимо хочет, чтобы эти пальцы проникли во влагалище, чтобы они наполнили собой её святую святых... Но Наташка не торопилась. Прошло еще пять минут, и Екатерина Сергеевна, неожиданно для себя, прошептала:
— Возьмите меня... Пожалуйста...
— Что ты говоришь? — насмешливо спросила бомжиха. — Повтори!
— Возьмите меня... — лицо Екатерины Сергеевны залилось краской стыда.
— Как скажешь, дорогуша!
С этими словами пальцы Наташки вторглись внутрь Екатерины, вырвав из её груди протяжный стон...
... — Ну что, девонька моя, хорошо тебе? — вопрошала Наташка взмочаленную Екатерину Сергеевну.
— Да... да... ох... ой... да... — стонала та в такт снующим в ней пальцам.
— Прав был Петрович — пизда узкая, как у девочки. Муж совсем не ебет?
— Совсем... Ох... Не ебет... — вторила Екатерина.
— Ну ничего, сейчас раздраконим твои дырки, а то грех такому куску мяса пропадать — ты своей дыркой ещё не одного дрочера осчастливишь...
... — А теперь давай твою жопу распечатаем. Небось никому в задницу не давала? Ну-ка, задирай ноги повыше, а я твоё очко проверю на гибкость... Так, выше задирай, выше... Вот и чудненько, а теперь расслабь булки...
— Ой, больно! — взмолилась Екатерина Сергеевна.
— Говорю расслабься — легче пойдёт! Все равно я твою задницу трахну, поэтому облегчи себе и мне долю... Ну вот, ведь можешь, когда захочешь! Видишь один палец уже в твоей жопе...
— Ой-ёй-ёй! — снова заерзала Екатерина.
— Ну не дергайся... Вот и второй палец в тебе!... Хорошая шлюха! Сейчас ещё один палец в тебя вставлю и хватит, а то ещё жопа треснет!...
... — Чья ты шлюха? — обратилась Наташка к Екатерине, вовсю дроча влагалище стонущей женщины.
— Ваша... ваша шлюха... — сквозь стоны отвечала Екатерина Сергеевна.
— Ну тогда полижи мне ещё, шлюха!
С этими словами Наташка присела над лицом Екатерины. Лежащая женщина без понуканий принялась лизать влагалище бомжихи.
— А сейчас, бабонька моя, будешь пить мои сцаки! — вдруг заявила Наташка.
— Что? — опешила Екатерина Сергеевна.
— Не строй из себя целку! Раньше ломаться надо было, а теперь я буду ссать тебе в рот, а твоя задача глотать моё угощение! Открывай ротик... Небось и представить себе не могла, когда утром красила губы, что сегодня этими губками будешь пизды лизать и мочу пить? Еще шире, еще... Готова?... О, пошло! Глотай, глотай... Ну как тебе моя вкусняшка?
— Меня тошнит... — пробормотала Екатерина Сергеевна, борясь с рвотными позывами.
— Ни чего, перетерпишь! — заявила Наташка, вставая с лица Екатерины. — Это, понимаешь, скорее не прихоть моя, а скорее ритуал. Ну, как в природе: я где-то видела, что если особь признает доминирование другой особи, то в знак подчинения продукты жизнедеятельности употребляет. Так что, теперь ты целиком и полностью моя шлюха! Ты даже не представляешь какой кайф ломать сучек вроде тебя... Петрович, как там твоя школьница? Не надоела ещё?
— Тебе то что? — Петрович в это время заставил свою малолетнюю «любовницу» делать минет.
— Хочу с моей зазнобой её познакомить, так что если освободилась, то отправь её сюда — пускай развлекут нас. Ты же не против? — обратилась Наташка к Екатерине Сергеевне. Та только обреченно кивнула головой...
... Настенька подошла к, по-прежнему лежащей навзничь, Екатерине Сергеевне.
— Ну не тушуйся, девочка, про позу 69 слыхала? Ну так вот сейчас будете в этой позе любить друг друга, — засмеялась Наташка. — Присаживайся на головой этой тёти... Вот так... А теперь опускайся своей пиздой ей на лицо! Да не бойся, тётя совсем ручная! Сейчас она тебе хорошо сделает...
— Пожалуйста, прекратите, это Екатерина Сергеевна, из соседней квартиры, мне стыдно — вдруг взмолилась Настенька.
— А чего стесняться? Сейчас ты с ней познакомишься поближе... Эй, Катька, а ты чего уши развесила? Начинай лизать — видишь девочка изошлась вся! Во... А теперь ты, детонька, наклоняйся к пизде тёти и порадуй её своим язычком...
— Я никогда не занималась таким, — стала умолять Настенька, но наткнулась на безжалостные взгляды Наташки и Петровича:
— Ты раньше и свою пизденку берегла для муженька будущего, только оказалось, что я тебе целку сбил! — глядя ей в глаза сказал Петрович. — Так что покажи нам шоу, а потом пойдешь домой баиньки...
Девушка обреченно взглянула на Петровича, и зажмурив глаза уткнулась в промежность Екатерины Сергеевны...
... — Вот так смотрела бы и смотрела, — молвила Наташка, глядя на совокупляющихся Настеньку и Екатерину. — То целок из себя строили, а тут не оторвать друг от друга! Петрович, внеси ты нашим девочкам живинку — заправь в жопу Катьке своего дурака! Кто ещё ей такую радость доставит!
— Да не вопрос! Ну-ка, отвали сопля, — Петрович оттолкнул Настеньку, — а ты расслабь жопу — счас я тебя любить буду...
... — Ыыы... не надо... — стонала Екатерина Сергеевна.
— Надо, Катька, надо... — вторил ей Петрович. — Счас, потерпи, милая... вот... ну вот и я внутри твоей задницы... Ох... Чудо, а не жопа!... Ах...
— Ой... больно... ах... а... а...
— Терпи... бабонька моя... терпи... ых... счас пообвыкнешь — легче пойдёт... Ух... Ну, вот видишь... Ых...
... — Ну что, вошла во вкус?... Ых... Ух...
— Ах... а... а... а... остановитесь... прошу... а... а... мне стыдно... а... а...
— Ишь, как проняло... Я знал, что тебе понравится... — Петрович на мгновение остановился. — А теперь я ускорюсь... Вот так...
— А... а... а... а... а... а... не могу... больше... а... а... а... быстрее... а... а... а...
... Наташка с нескрываемым удовлетворением смотрела, как Петрович содомирует Екатерину Сергеевну... Когда-то, в прошлой жизни, Наталья Коровина работала уборщицей в горисполкоме. В тот промежуток времени в исполкоме работала Светлана Рябцева: красивая, успешная инспектор отдела контроля. Грязной работы Наташка не боялась, но тяга к однополой любви причиняла ей огромный дискомфорт — найти партнершу оказалось огромной проблемой. Однажды вечером, терзаемая сексуальным голодом, Наталья решилась на отчаянный шаг: подловив, когда Светлана останется одна, она буквально изнасиловала женщину... Скандал замяли, но жизнь Натальи Коровиной стремительно пошла под уклон. Сильные мира сего моментально включили Наташку во все черные списки работодателей, и спустя год незадачливая любительница женской любви стала бомжом...
И вот теперь, одна из плеяды неприступных, красивых и ухоженных, еще днем перебирала бумажки в каком-нибудь кабинете, а теперь лежит в дорогущем нижнем белье посреди подвала, а бомж Петрович усердно набивает её холеную задницу своим мясом. Для Наташки эта ночь стала ночью мести. И ночь была в самом разгаре...
