«Теперь я не друг и даже не враг. Теперь я как все, теперь просто так...»
Треклятый день!!! Да что это такое? Почему вдруг, все сразу? Неурядицы на работе. Проблемы с машиной. Братец снова вылетел с работы, и мать вынесла мозг, требуя, чтоб я подыскал ему что-нибудь... Но это все фигня. Сегодня в 6:47 на мой «дополнительный, не основной» телефон, который лежал дома для особых звонков, пришло роковое смс от Яны: «У нас больше ничего не будет, что толку разговаривать. Я благодарна тебе за многое, но однажды ты сделал то, чего делать было нельзя. Я такие вещи не прощаю». Спросонья я смотрел на маленький экранчик и не верил своим глазам. Все внутри похолодело, все оборвалось, мир разлетелся на куски, на тысячи осколков, и на какое-то мгновение я перестал существовать. «Разбить души твоей окна... « — эту песню я включал для нее в машине. Как-раз таки в ней поется о случайности встреч без обязательств и продолжения. Без привязанностей. Я думал, что так и будет — без привязанностей, по крайней мере, с моей стороны.
Все вышло не так... Эта хрупкая наивная девочка оказалась сильнее, чем я думал. Она сумела преодолеть свою привязанность и мое, пусть даже временное и показное, равнодушие к ней. Неужели не я, а она «разбила» мне душу? Не может быть, чтоб из-за нее так болело. Ведь я изначально просто хотел ее тела, такого молодого, такого манящего. А этот заливистый ее смех, он пробуждал во мне неистовые желания... Но как она может вот так все обрезать, ведь Яна сама искала встреч, звонила, и даже когда я занес ее в черный список, писала смс, называя «Егорушка, солнышко». Да, для меня Яна была девочкой. Во многих смыслах. Разница в возрасте и жизненный опыт. Твердость мужчины и осторожная нежность молодой, потрясающе притягательной женщины. Моя открытость и ее доверчивость. Я уже не так молод, как хотелось бы. Понимаю, что былые задор и бодрость медленно но верно уходят, но я не сдаюсь. У меня нет семьи, но она сказала, что с такой энергией и жаждой жизни еще все можно и все по плечу. Если бы... В свое время я был женат.
Рос сын, но без меня. Потому что с женой мы развелись. А в возрасте 22 лет сын умер... И вот теперь я один, без жены (хотя познал женщин немало), без наследников... Живу в свое удовольствие. График работы гибкий, квартира обустроена и обставлена, хорошее авто и приличная зарплата. Балагур и весельчак — это для людей. Знали бы они, как я завидую своим сверстникам, у которых и нет такого достатка, но есть шум, гам и оживление в доме... У меня есть Ирина. Сложно сказать, кто она мне. И не супруга, и не подруга, и не любовница. Такая же одинокая как и я. По возможности я уезжаю к ней, в N-ск, и мы вместе проводим время, делим стол, свободное время и постель. Эти необременительные отношения устраивают нас обоих, к тому же в своем городе у меня масса возможностей для общения (и не только) с другими женщинами, которые грех не использовать. В определенный момент времени таковою женщиной стала Яна... Чудная, великолепная женщина. Умница, красавица, превосходная хозяйка, мать и жена. Я любовался ею давно и отчасти завидовал ее мужу.
Долгое время мне думалось, что такая, как она, мне не по зубам, хотя и муж ее далеко не орел... разумеется, втайне я желал ее и одновременно понимал, что это невозможно, ведь мы даже не были знакомы. Однако мы предполагаем, а бог располагает. Опущу описание цепочки неприятных для нее событий, которые способствовали нашему знакомству и началу общения... Однажды зимним вечером из окна своего дома я увидел возле стоящего у ворот моего автомобиля силуэт женщины. Она что-то писала на припорошенном снежком заднем стекле (как позже выяснилось, мое имя). Выглянув, я хотел было прикрикнуть на хулиганку, и вдруг услышал ее робкое «это я». В три секунды я оделся и выбежал к ней. Ничего не загадывая и не замышляя. Я просто как мальчишка был рад тому, что она рядом. В тот вечер она была легка и беззаботна, и каким-то чудесным образом все сложилось так, что Она подарила мне поцелуй, необыкновенно сладкий и нежный... В другой вечер при поцелуе я пытался раздеть ее, и она позволила мне прикоснуться к ее груди, начав целовать которую, я готов был раздеть ее всю. Она задыхалась от желания.
Я это видел и чувствовал, и у меня само собой сорвалось: «Яночка, девочка, я сейчас тебя изнасилую!» — Ну не здесь же... — негромко ответила она. — Дай нам волю, мы ж машину разнесем! — задорно выкрикнул я, она рассмеялась. Эта моя фраза еще долго нас веселила, но в тот вечер я понял, что она будет моей, и это просто вопрос времени. Ей было сложно вырваться из череды семейных будней, но это все же произошло. Она оказалась у меня. Я был осторожен. Старался не обидеть ни словом ни поступком. Но мы оба понимали, что не чай будем пить... И вот она уже в моих объятиях. Целую губы, а желание руководит моими руками... они находят ее грудь... слегка сжимаю... стонет от наслаждения. Она хочет меня. Раздеваю, быстро... тороплюсь насладиться телом... слишком скоро ее дыхание учащается... что то спрашиваю... отвечает невпопад, словно в бреду... Я едва смог войти... двигаюсь в ней, и ее стоны готовы перейти в крик. Останавливаюсь, заглядываю ей в глаза. Целую, но она отстраняется, не хватает воздуха. Поворачиваю на живот и вхожу сзади. Как прекрасно быть с ней именно так! Я владею ею и не даю ей передохнуть. Я мог бы иметь ее так бесконечно долго!...
После мы лежим и мило болтаем о пустяках. Ей пора, но не хочу отпускать. Прошу поцеловать меня, и она — о блаженство! — начинает с губ и подбородка и доходит почти до низа живота, замирая в нерешительности. Ласково и как бы одобрительно поглаживаю по голове и не убираю руку... ее губы прикасаются к моему органу и начинают какое — то волшебное, неземное действо. Ее легкая неумелость, осторожность и бесконечная нежность сводят меня с ума. «Девочка моя, да ты просто волшебница» — шепчу ей и притягиваю к себе. Кладу ее на спину и вхожу, двигаюсь быстро, не могу совладать со своей одержимостью, да и Яна двигает бедрами мне навстречу. Какая слаженность. Какая гармония! Ее накрывает оргазм не один раз, прежде чем достигаю пика и я. Видели б вы, какой становится женщина, когда она удовлетворена. Как будто художник переписал ее портрет: горящие искорки глаз и пленительный румянец на щеках; она смеется, она говорит другим голосом, у нее вырастают крылья и ей по силам все. Я был бесконечно счастлив видеть ее такой, ведь в этом была моя заслуга.
А время шло своим чередом. У меня свои дела и заморочки. У нее свои. Иногда она присылала мне нелепо веселые или слишком задушевные смски, которые я читал и иронически улыбался. Пару раз звонила в рабочее время, и, не находя что ответить, попросту сбрасывал. После такого наступало долгое ее молчание, но на мои звонки она неизменно отвечала, и это тешило мое самолюбие. Я видел, что она привязывается ко мне, даже слишком сильно, и это напрягало. Несколько раз в скрытой форме я пытался намекнуть, что стоило бы научиться «быстро отжимать», но она не поняла и обиделась.
Как то поздно вечером между нами состоялась смс-переписка, после которой мне чуть не снесло башню. Я намекал на встречу, а она сослалась на свое особенное состояние, которое помешает нам. Я переспросил, она ответила, что поскольку она находится в репродуктивном возрасте, то у нее «эти» дни. И разъяснила, что репродуктивный — это возраст, в котором женщина способна к зачатию и деторождению. И черт меня дернул спросить, не хотела ли бы она родить от меня. Положительный ответ настолько меня ошарашил, что я перезвонил тут же и выпалил как на духу: «Ну девочка, ну задала ты мне задачку!» Волосы на голове шевелились, мысли мои спутались окончательно и затуманили разум надолго. В какой — то момент мне даже показалось, что это возможно и как будет здорово, если мы всегда будем вместе. Но трезво оценив ситуацию, я решил надолго, если не навсегда, «уйти в подполье». И заблокировал ее в телефоне...
В одну из наших встреч, которая окажется потом последней, мне было с ней особенно хорошо. Она была слегка навеселе. Лежала поперек кровати, позволяя мне ласкать себя всюду. Я захотел, чтобы она была сверху... насколько плавными были ее движения! Они уносили меня куда то очень далеко, за грань разумного... Когда она в бессилии склонилась надо мной и положила голову на грудь, я погладил Яну по волосам и спросил: «Думала ли ты, что когда нибудь будешь со мной?» — Нет. А ты? — Да. С того самого момента, когда впервые тебя увидел. Тебе со мной хорошо? — Да, — выдохнула она. Я не заставил себя ждать. Повернул ее на спину и тр@хал в обычной миссионерской позе. Она так страстно отдавалась, так извивалась подо мной, что я решил реализовать свою давнюю мечту — посмотреть на ее реакцию, когда она кончит одновременно со мной. Страсть целиком захватила меня, и я излился в нее и упал, обессиленный, рядом. Ее учащенное дыхание постепенно стало размеренным и вдруг переросло во всхлипывания. Я обнял ее и прижал к себе, и тут она дала волю слезам. Пару минут ее тело буквально сотрясалось от рыданий. Потом она успокоилась, и спустя время мы оделись, и я проводил ее. Мое тщеславие взыграло, ведь в тот день она до конца стала моей. На следующий день мы, как мне казалось, непринужденно болтали по телефону, я молотил невесть что и к слову, брякнул, что в наше время проблемы предохранения и нежелательной беременности не должны обременять именно мужчину и что при случае можно и аборт сделать... наверно, именно тогда я ее потерял. Навсегда.
Я продолжал жить своей жизнью, но иногда звонил ей. А она, хоть и отвечала, сама уже не звонила и не писала. Так прошло почти полгода. И вот она уже игнорирует мои звонки, а спустя еще месяц на мою попытку ей позвонить идут лишь короткие гудки. Я заблокирован. Все вернулось бумерангом... Я послал ей смс. И получил ответ. Короткий, холодный, как удар наотмашь... что ж, видимо, я заслужил. Ну что ж, живи, моя и не моя, девочка — живи счастливо, будь всегда такой привлекательной и жизнерадостной и прости меня, старикана... Пришла, видно, пора сказать «аривидерчи» тебе и... своей молодости...
