Проснулась я снова от того, что кто-то меня лапал. Мой спальник, видимо, был расстёгнут, и Сергей прижимался ко мне сзади, обняв меня обеими руками и активно сминая мои груди сквозь футболку. При этом он целовал мои шею и волосы, прикусывал меня за плечи, так что его горячее дыхание обжигало мою кожу. Это всё было не очень-то приятно и вообще неожиданно. Я схватила его ладони и постаралась оторвать их от себя, выгибаясь и протестуя громким шёпотом. «Тихо ты, сучка,» — сказал он мне прямо в ухо, так что я ощутила крепкий запах спиртного в его дыхании. — «Надьку разбудишь. Я тебя задушу, если ты её разбудишь.»...

— Теперь соси, — убрал я руки с её затылка. О минете Катя, как видно, и представления не имела. Она просто сосала головку моего члена, как сосут конфету. Мне было приятно, но кончить так я бы не смог. Я снова положил ей руки на затылок и с силой стал насаживать её горлом на член. Она уперлась ладонями мне в живот, как бы пытаясь защититься, но сопротивление её рук было слабым. Квохая и кхакая, она безропотно позволяла трахать себя в рот. Я со всей силы прижал руками её голову к своему животу и кончил. Она замычала, судорожно глотая сперму. Излившись полностью, я её отпустил. Она отпрянула назад, усевшись на ковёр и растопырив ноги и обалдело уставилась на мой член, торчащий вверх...

В ту минуту, когда гвардеец снял с нее платье, распустил шнуровку корсажа, и начал мять ее грудь, в ту минуту, когда второй гвардеец задрала подол нижней рубахи и и стал гладить ее бедра и ягодицы, в ту минуту, когда привлеченные ее охами и стонами, в раскрытые ворота конюшни вошли все, кто остался в усадьбе, в ту минуту. когда ее согнули в поясе и с двух сторон трахали два гвардейца, В ту минуту, когда в ее лоно плеснуло мужское семя, в ту минуту... она стала Элизой потаскухой, дворовой девкой и очень долгое время не думала о себе как об Анне. И неожиданно, откинув мысли о том, что она графиня, она прочувствовала всем телом, как глубоко в ее глотку вошел мужской член, как глубоко внутри бьется еще один, как они двигаются и ее тело испытало такую волну удовольствия, счастья, что мир разлетался на кусочки вместе с брызгами спермы бьющими внутри. Она почти выполнила приказ, только один мужчина кончил не в ее лоно...

Сергей Владимирович отпустил мой руки когда понял что я не буду сопротивляться, и снял с меня майку оголив мои груди и жадно припал к ним губами, мои соски отвердели а киска уже потекла и его рука скользнула в мои трусики, его большой палец остановился на клиторе, а указательный и средний скользнули в дырочку. Ласкал так он меня не долго, потом снял с меня трусики и начал ласку моей киски язычком, сосредоточившись на клиторе, а пальчики орудовали в щелки, в это время я начала ласкать свою грудь, но через минуту я почувствовала как один из его плацев пытается войти в мое задние отверстие...

— Замучили школьные воспоминания? Тебе мало поклонниц или ради интереса? — весело, по-своему трактует он мое любопытство. — Давай прикинем. «П.». Этих «П» у нас в классе было всего две — Полинка Ершова и Ленка Павлова. Первая буква либо имени, либо фамилии. И обе девочки — высший класс. Я и тогда думал об этом, всматриваясь еще долго то в Полину, то в Лену, пытаясь зацепить подсказку, их симпатию ко мне и что-то большее. Но они до самого конца школы хоть и относились ко мне хорошо, однако ничем не подтвердили текст той открытки. Но и тогда я понимал, что мне следовало быть более решительным. Сделать встречный шаг — это уже зависит от парня. Мои дни подходят к концу, о чем Димка, конечно, не знает. Они, как капли ушедшего дождя, высыхающие под ярким солнцем. Нельзя дать испариться последней капле...

Слушать такое было любопытно, но мой хуй требовал куда-то кончить. Я подошел к Маше, но Черкасова была полностью занята. Пришлось возвращаться к Лене. К счастью, Олег уже успел кончить, и теперь Серый, перевернув Шапилову на спину, трахал ее в пизденку. Долго это не продлилось. С приглушенным стоном выстрелив Лене в пизденку, он расслабился и откатился в сторону, освобождая мне место. Сперма вытекала из растраханной пизды молодой женщины. Я навалился на нее сверху. Мой хуй без труда проник в сочащееся влагой пизденку...

— Ай, хороша сучечка. — Он звонко шлёпнул её по заднице и руками растянул её ягодицы в стороны, разглядывая раскрытые дырочки. Катя почувствовала, как мокрая головка ткнулась во вход и тут же вонзилась в её влагалище, распирая её изнутри. Член заполнил её всю, мужские руки крепко сжали её бёдра и она могла только двигать или вперёд и назад, насаживаясь на горячий член. Ей представилось, как она выглядит со стороны: типичная картинка из журнала — мужчина спереди, мужчина сзади, девушка посередине, словно нанизанная на вертел. Продолжая старательно сосать, Катя ощущала, как Юрий ощупывает её попку. Не прекращая толчков, Юра то надавливал пальцами на упругий бутончик ануса, то разминал его круговыми движениями. Потом метко плюнул на него и стал проталкивать в него палец...

Маша была на грани, когда прозвенел звонок, вместе с которым нынешний обладатель пульта тут же выключил вибратор. Учительницу потрясывало от почти наступившего оргазма, но она смогла взять себя в руки и попрощаться с классом, выпроводив всех из кабинета. Закрыв дверь, практикантка тут же бросилась к столу и своей сумочке, в которую просто сгребла все тетрадки, оправила сарафан и выбежала вон из этого помещения. Ее трусики насквозь промокли, что добавляло некоторый дискомфорт при ходьбе, но столь сильное возбуждение после целого часа терзания ее киски виброяйцом, находящегося все еще внутри, полностью перекрывало подобные мелкие неудобства...

Я смотрел на зад обтянутый плавками, на изгиб стана, на ее руки, которые были у нее за спиной и которыми она держала завязки лифчика... И меня снова охватило тоже чувство, что и ночью... Я осторожно положил руки на ее талию. Я боялся получить от ворот поворот. Да ночью было, то было по пьянее, она может и не помнит даже ничего... Хотя вряд ли... Я провел рукой по ее боку и почувствовал, как напряглось ее тело. Я стал гладить ее — бока, спину, живот... Она отпустила завязки лифчика и попыталась меня остановить. Но я распалялся все сильнее и сильнее. Одной рукой нашел ее грудь и довольно сильно сжал ее. Она тихо ойкнула...

А затем она присела на корточки, спустила мои трусы вниз, и обхватила мой член губами. Соснув головку, она посмотрела мне прямо в глаза, а затем заглотила его целиком, так что я почувствовал тесноту и тепло ее горла кончиком члена. Я был приятно удивлен. Ощущение было приятно и новое, никто раньше не сосал мне так. Она дала мне еще немного насладиться ее горлом, умудряясь полизывать мне яйца, когда я был полностью в ней. Но еще немного таких ласок и я бы кончил. Видимо Игнесса тоже это поняла, и прекратила минет. Она встала и спросила хорошо ли я лижу. Я признался, что не очень. Она легла на ковер на полу, стащив одну из диванных подушек себе под голову, и раздвинув ноги, поманила меня склониться к ней...

А удовольствие все усиливалось, захлестывая меня безумными волнами и вымывая из памяти целые куски. Вот я уже не сдерживаясь кричу от удовольствия, буквально терзая истекающую соками киску, а через мгновение... минуту... час... влажный пальчик погружается в мою попку даря неизвестные ранее ощущения. Еще немного сумасшествия — и мир взрывается сверкающими осколками, заставляя меня раскинуться на постели, абсолютно обессилевшую и безумно счастливую...

— Я вампир... — Голос был красивым. Женский, с хрипотцой, почти на грани восприятия, и прекрасными сексуальными нотками. Я осмотрела себя. Влажные футболка, джинсы и кроссовки. Несмотря на мой легкий наряд, холодно мне не было. Я старалась двигаться медленно и плавно. Осторожно, стараясь не порвать ее, я сняла обувь, спокойно встала и огляделась. Был обычный пасмурный день, но теперь мой взгляд был намного острее. Я видела границу каждого облака на небе, каждого кустика на земле, и каждой песчинки под ногами. Моя собственная кожа стала бледной и твердой, я еще не видела своего лица, но я была уверена, что и на нем обнаружу изменения. Я стояла посреди саратовского пляжа, почти пустынного. Где-то рядом почувствовала запах, опаливший мое горло...

Женский пол я трамбовал по-батальонно, не считаясь ни с качеством, не с количеством. И никакой жалости в момент очередного расставания. Ни малейших угрызений совести. О моральных нормах в тот период и говорить не хочу. Жизнь летела, как пушечное ядро, не знающее преград. И вот однажды, вернувшись из рейса, отправился я в бесконечный поход по лабиринтам коридоров нашей огромной конторы, подписывать всякие бумаги. И за дверью очередного кабинета сходу уткнулся в глаза. Только эти глазищи! Окружающий мир перестал существовать. Тот день до сих пор полностью вспомнить не могу. Разумеется, я очень быстро навёл справки. Вполне благополучная семья. Муж. Двое маленьких детей. Как тут подступишься?

— Море пива и чего-нибудь пожевать, — поприветствовали мы по-русски подскочившего к нам маленького, вёрткого бельгийца. Мне всегда было интересно, как человек, не знающий русского языка, в таких ситуациях понимает всё с полуслова. Видимо, профессионал — он в любом деле профессионал. Крошечный подвальчик всего на несколько столиков. Барная стойка. Камин в углу. Такая маленькая бельгийская забегаловка.

— Оппа, девушка, а закурить не найдется? Нет? Тогда давай, иди сюда, мы тебе сами закурить дадим. И еще что-нибудь дадим, чтобы ротик не пустовал, — выросшая вокруг меня словно из-под земли компания вырвала меня из задумчивости. Я смотрела на четверых мужиков, широко улыбающихся мне прокуренными улыбками без страха, еще не понимая, как сильно попала. В моем уютном мирке таких не было. Но тут один из мужчин протянул руку, и схватил меня за воротник.

— Хан! Коварству твоему нет границ. Ты хочешь порушить честь девичью и тем оскорбить мой народ, — возмутился Мороз. — Сделав твою внучку жемчужиной моего гарема, я хочу спасти твой народ, — холодно отрезал Кирдык-хан. Эх! Ведал бы простодушный дед Мороз, что внучка его Снегурочка давно по лоскуткам раздала свою девичью честь окрестным любохотам. И откуда было знать надменному хану, что девичья честь — это то, что как раз менее всего бережётся именно самими девами. Короче... девственности Снегурочка лишилась ещё прошлой зимой...

Я приспустила с него трусы и уже могла смотреть на него и гладить. Я взяла его в кулачек и начала двигать вниз и вверх чтобы увидеть головку. И почувствовала как член в руке начал твердеть и увеличиваться. Я наклонилась достала язычок и коснулась головки. Сердце начало биться еще сильнее, в глазах потемнело. Я все крепче его сжимала и все больше погружала его себе в рот. Сначала головку. Мой язык кружился вокруг нее. А она становилась все больше и больше. Потом я обхватила ее губами и начала двигаться вверх и вниз. Рукой я сжимала его яички. Потом я вспомнила как это делала мама, и начала ласкать его одновременно рукой и ротиком...

В парной мы разговорились. Я пытался ее отвлечь разговаривая о ее ближайшей поездки в Москве. порно рассказы Она стала раслаблятся и через раз уже перестала закрывать грудь. Во время разговора я все ближе и ближе подсаживался к ней. Оказавшись совсем рядом я положил свою руку ей на грудь и стал мять ее... Она вздрогнула и пыталась скинуть ее...

Она поставила стул рядом и медленно опустилась на него. Зачем она в последний момент немного поддернула свое платье — она и сама не понимала. Но мысленно успокаивала себя тем, что сделала это машинально, боясь его растянуть. Весь урок она смотрела в его тетрадку, в книгу или просто поверх его плеча на противоположную стену, но только не на свои ноги. Зато она все время замечала краем глаза, как ее ученик каждую минуту бросает на них мимолетные взгляды. Когда они закончили, она не пошла его провожать, оставшись за столом. И лишь когда хлопнула дверь, Маша опустила глаза, и у нее внутри все похолодело. Из-под юбки виднелся совсем не самый краешек длинной ножки утягивающих колготок. Ножка эта бесстыдно высовывалась наружу сантиметра на полтора. «Бог мой! Что же я творю?!», — испуганно подумала женщина и обхватила пылающее лицо ладонями. Она мысленно проклинала себя за свое безрассудство. Однако, чем больше она предавалась самобичеванию, тем более сладко ныло у нее внизу живота...

Она обняла меня, обвив руками, стала прижиматься всем своим телом, целовала меня взасос. Я поплыл, хмель, жаркие поцелуи и близость ее горячего тела, сделали свое дело. От нее пахло духами и шампанским. А еще от нее шел дурманящий запах женщины, запах самки. Это едва уловимые флюиды, посылаемые женским телом. Невидимые сигналы о готовности! Это невозможно описать словами, просто нет таких слов, это можно лишь ощутить. Мною овладела животная похоть. Хотелось резко и грубо раздвинуть ее ножки, и одним мощным толчком ворваться в ее девственное влагалище. Пробить ее преграду и под крики, мощными толчками покорить ее. Хотелось ощутить, как судорожно сожмется ее влагалище, полностью заполненное моим членом. Это был, наверное, животный и первобытный инстинкт!..

Девушка заказала пиццу и легкое вино, предложила всем померить ее наряды, но перед этим принять душ. Согласились и через час, полностью чистые и сухие одевали новые стринги, без лифов (это классно!). Потом Сюз выдала чулки на подвязках (не разу не мерили, но очень хотелось попробовать). С вещей Маше досталась коротенькая юбочка клеш и топик до пупка с очень большим декольте, а ткань которого не скрывала торчащих сосочков (она смущенно наблюдала за переодеванием других, так как вещи были похоже, но разной расцветки)...

Лёха развернулся и подошел к моей жене. Маша покорно стояла, придерживая кофточку с лифчиком у подбородка. Лёха положил обе руки на её грудь и начал жадно ощупывать. Он делал это грубо и с силой, как какая то бабка месит тесто для пирожков. Сжимал и вновь отпускал их, щипал и оттягивал соски. От всего этого «массажа» грудь моей жены моментально стала красной, но Лёха не прекращал и я прекрасно понимал тогда, что, так же как и я, Лёха просто не знал как остановиться и как прекратить делать то, что говорит ему эта женщина...

— Раздевайся сука, он направил ствол на меня. Катя закричала, но двое мужиков ее быстро схватили и скрутили. Я увидала блеск лезвия ножа представленного к ее горлу. Другая моя подруга, Таня, в эту же секунду рванулась в сторону леса. Не растерявшись, мужик хладнокровно выстрелил ей в спину. Таня пробежала еще несколько десятков метров и начала заваливаться. Зацепившись за корень она наконец упала на живот. Я была в совершенном шоке. В тот момент мне казалась, что я потеряла свою бедную Танечку...

Лина увидела что перед ней встал мужчина в маске, по всей видимости это был муж Инги. Инга опустилась на колени и стала сосать у мужчины. Через пару минут Лина почувствовала что не может больше держать ноги в том положении что они были. И она чуть приспустила их, Петля на шее тут же затянулась не пропуская воздух, к то му же киска просто горела от боли, планка между ног делала свое дело. Алекс наблюдал как девушка борется между болью и адской болью, минут через 10 ноги Лины сдались под мышечным напряжением все более и более опускаясь вниз. Тем временем Лина душила сама себя, тело девушки вытянулось в струнку. Веревка перетянула шею, вот тело стало дрожать и дергаться. На лице появился синюшный оттенок. Еще пару минут и Алекс разрядился в рот супруги...

Такси привезло нас к двухэтажному дому в Старом городе. Странно, но дом я как будто тоже уже видела. Мы поднялись на второй этаж и остановились у двустворчатой двери. Он доставал ключи, а я рассматривала подъезд и не могла отделаться от мысли, что уже была здесь. Когда-то, очень давно. Он поцеловал меня в прихожей, едва мы вошли и он включил свет. Я с готовностью ответила. Не знаю, сколько мы целовались, но у меня закружилась голова. Меня никто не целовал так страстно много лет. Его губы были твердыми и теплыми. Он ненадолго отрывался от меня, смотрел в глаза, снова припадал к моим губам. Я вцепилась в его плечи, прижимала его к себе, сама тянулась к нему. Потом обхватила за талию. Одна его рука придерживала меня за затылок, другой сжимал и поглаживал мою грудь. Я чувствовала, что соски напряглись под тонкой тканью...

Удивишь меня на старости лет. — Ложитесь, я сейчас так поеду на вашем члене, как никто еще не ездил. Валерий Семенович лег, и я села на него сверху. Я стала прыгать на нем как только могла. Я легла грудью на его грудь и почувствовала как Бруто пристраевается ко мне сзади. Бруто долго не мог попасть мне в попку и тогда я рукой направила его член куда надо. Он резко вошел в меня и быстро и энергично стал трахать меня. Дигги ходил вокруг нас не зная что делать и я решила заткнуть свой ротик его членом, чтобы не кричать громко...

Никогда раньше я не задумывался о сексуальной привлекательности моей мамы, а тут — как прозрел! С того времени я дрочил только представляя ее в той позе на веранде. После того, как кончал, стыдился за себя, корил, но ничего не мог с собой поделать. Даже девчонки-одноклассницы меня стали меньше привлекать. Какие то простенькие они были, не было в них того секса, того искушения, которое излучала мама. Но и мама как-то поменялась. Раньше она никогда не интересовалась моим мнением по поводу своих покупок одежды, а тут стала не только показывать их, но и интересоваться моим мнением о том, как они ей идут. Причем если она демонстрировала одежду, то обязательно одевала обувь на высоком каблуке, а если покупала обувь — то в какой-нибудь сексуальной одежде (обтягивающие брючки, прозрачные блузки). Она крутилась передо мной, демонстрируя себя во всей красе, и глаза у нее горели. Эрекция у меня была — будь здоров. Я, конечно, старался ее прикрыть, но скорее всего мама все видела. Все подобные

Повернутая ко мне спина шефа, заброшенные ему на плечи голые, без чулков ножки, и половые губы Вики, вбирающие в себя мужской член. Он наваливается сверху, затем они меняются местами, и Вика прыгает на нем — ее любимая поза. Отмечаю, насколько долго Градов держится как для своего возраста. Я будто зритель порнофильма в ожидании горячего конца, и дожидаюсь его. Вика замирает на шефе, и кабинет принимает ее удовлетворенный, вырванный волной оргазма крик. Представляю, как мне передается ее дрожь, я, как никто, знаю ее это чувство. Моя жена не притворилась, а действительно кончила. Она сползает с Градова на диван, оставляя право завершить уже ему. У Павла Петровича тоже есть свои предпочтения. Шеф приподнимается, наклоняется над ней, снова направляя эрегированный член в ее ротик. Она с призакрытыми глазами, с тяжелым дыханием приоткрывает губы, послушно пропускает член вовнутрь, получает несколько толчков в рот, и вскоре мы слышим вопль Павла Петровича — финальный и удовлетворенный.

Тихий на выдохе стон заполняет спальню. Она просто лежит и дрожит под моими ласками. А я ласкаю и вылизываю каждую клеточку ей прелестей, удерживая ноги разведенными в стороны. Опять крик и вдруг она смолкает... Её тело, выгибаясь дугой, чуть приподнимается. Мышцы живота выкручивают спазмы, а руки вцепляются в мои волосы, чуть не вырывая их с корнем. Я буквально кожей лица чувствую, как сокращается её вагина и мне в лицо выплескиваются «соки», выдавленные наружу. Оленька бьётся в оргазме, пытаясь что-то кричать или стонать, но нет ни воздуха, ни сил чтобы это озвучить...

Я рывком переместился вверх, придавив жену друга своим телом, и одним мощным толчком овладел ею, одновременно запечатав ее рот своим. Оля обвила меня своими руками и ногами, прижав к себе еще сильнее. Мы сношались молча и неистово. И когда через какое-то время Оля затрепыхалась подо мной в оргазме, я тоже начал бурно изливаться в нее. В самом начале я попытался было выйти, но женщина с силой удержала меня, обняв еще крепче и жарко шепча: «В меня, кончи в меня, в меня! Хочу!»